— Жить хочешь?
И она опять ничего не ответила на его вопрос, только прошептала: «Выпустите…»
— Куда пойдешь? Тут на каждом шагу охрана, — приблизил он лицо к решетке. Бледное и столь красивое, что ее осенило:
— Ты фейри?!
Он пожал плечами.
— Помоги мне, прошу, умоляю! Я не рабыня, нет! Меня выкрали, а служанку убили! Я Тикки, дочь главы рода! Я одна у родителей, они щедро заплатят! — выпалила она, оглянулась испуганно. Но стража, что обычно прибегала на малейший шорох, продолжала выпивать и ругаться.
— Тсс, — недовольно прошептал незнакомец, ничего не обещая. — Просто. Разреши. Мне. Войти.
Вот так. Каждое слово отдельно, словно перестук камешков в чистой горной реке или звук капели по весне.
Тикки все еще сомневалась: ей вспомнились сказы про подземных жителей, что уводят дев и юношей в свою прекрасную Грезу, а возвращают спустя сто лет, когда все близкие давно умерли. Говорилось ещё в тех сказах, что могут они исполнить любое желание, только цена за это бывает непомерна, ведь фейри не понимают времени и не знают смерти.
А еще не могут войти без спросу.
— А как сюда вошел? — неожиданно вырвалось у Тикки.
— Это не дом, это общее место. Решайся же! — прозвучало уже сердито.
Тикки пригляделась: глаза ее гостя полыхнули янтарным огнем — не отраженным светом луны, а сами по себе, словно множество злых светлячков слились в один рой и просились наружу, — в напряженной улыбке показались острые клыки. Сверкнули — и спрятались.
— А зачем тебе? — спросила Тикки.
— Хочу поговорить с тем, кто выбирает для забав малолеток и не боится гнева бессмертных. Я могу найти другой путь, а вот тебя уже ждут в доме. Можешь сделать выбор сама, а можешь предоставить жизни решать за тебя. Но это плохо, идти в поводу, если ты не лошадь. Если я понял верно людскую молвь, завтра твой труп скормят собакам.
Он был страшнее ее похитителей, страшнее всего, что она видела за свою короткую жизнь. Это ее почему-то порадовало.
И она разрешила.
Сотник этого разговора знать не мог. Его задача была девку к хозяину приволочь.
Перед дверью в господский дом она уперлась, словно ее в землю закопали.
— Ну что стоишь? Не обидят тебя, разве помнут немного.
— Да я не против… размяться. Не обижусь, и вас не обижу. Дяденька, а вы правда разрешаете мне перешагнуть порог этого дома? — и глазками стрельнула, ровно ее на черничный пирог в Лугнасад позвали. — Скажите, вдруг доброе слово вам жизнь спасет?
— Правда, правда. Мое слово, — буркнул сотник не думая: уж больно тащить силком не хотелось.
Хозяин натешится, может, и ему что перепадет. Девка малая, а фигура… Шлепнул по заднице, а поймал ладонью лишь воздух. Глупая девка сдвинулась легко, будто танцуя — сама от ласки ускользнула. Еще и прошипела что-то неразборчиво.
Тогда он к ней присмотрелся получше. Потянуло от нее елкой и цветами весенними. Белая кожа, ровно молоком плеснули, серебрилась в свете луны, а волосы казались слишком темными. Вроде рыжими были. Да нет, просто ночь, вот и не разглядеть толком.
Втолкнул девку к хозяину, кивнул служивым, поболтал ни о чем, а потом отошел, решил глянуть, как там дела. Да что там скрывать, потешить себя. Было у него окошечко потайное. И подивился — девка нетронутая, а сидит на хозяине, словно опытный верховой на жеребце.
— Порадовать тебя, говоришь? — спрашивает с улыбкой. — Что же не порадовать?
Вот тут, пожалуй, странное и началось. Но не этим же двоим рассказывать, все одно не поверят!
Черты лица девочки поплыли, фигура задрожала, увеличиваясь в размерах. Клетчатое платье пропало, а на хозяине, разведя его руки, уже сидел молодой мужчина в черных строгих одеждах с вышивкой серебром, не разобрать какой. Кожа его и впрямь была чересчур белой, волосы — слишком темными, а глаза полыхали яростным лунным огнем.
— Памагите! — прохрипел хозяин.
Сотник не двинулся с места. Он уже видел этого человека — вернее, нечеловека. Мэрвин, да… Вот только Мэрвин никогда не поднял бы руку на живое существо, однако после смерти все меняется. Или все же не он? Но похож, как же похож! Этот, судя по глазам, убьет быстрее, чем кто-то успеет ворваться в покои.
— Ты?! — пискнул хозяин. — Ты же…
— Мертвый? — оскалился призрак.
— Мы же убили тебя!
— Иногда смерть приходит, откуда не ждешь.
— Нет-нет! Ты не он!
— Я хуже. Говори, кто виновен. Кто отдал приказ. Кто был с тобой. Имена. Где живут. Быс-с-стро!