— Не узнают, — Мидир хотел потрепать его по волосам, но передумал: слишком диким и неприрученным выглядел волчонок. — Мало того, вскорости ты не узнаешь ни меня, ни себя. Ничего не бойся.
— Я ничего не боюсь. Даже смерти, — произнес Джаред и поджал тонкие губы. — Может, и не стоит мне никуда идти…
Мидира передернуло.
— Не боишься смерти, потому что не думаешь! Смерть — финал жизни, он должен чего-то да стоить! Всегда!
Мальчишка шваркнул разбитым носом, стер кровь с виска и глядел все так же равнодушно-спокойно светло-серыми, очень чистыми глазами.
— Времени у нас все меньше, как и у меня доводов, — холодно произнес Мидир. — Но подумай сам: хотел ли отец твоей смерти? Хотела ли смерти твоя мать?
— Друиды говорят, я встречусь с ними там, в ином мире. Вдруг это правда? — спросил Джаред тихо и упрямо, как может говорить ребенок, верящий в волшебные сказки.
Неприятно, но придется вновь говорить как со взрослым.
— Я не знаю, куда попадают души людей, но где обитают умершие ши, мне хорошо известно. К сожалению, я бывал там не раз. Там нет ничего, кроме холода и тьмы. Твоя душа не узнает своих близких. Только живя, ты сможешь сберечь память о них.
Мальчишка опустил голову, словно пыль под ногами за околицей захолустного селения была чем-то интересным, помолчал, определенно что-то решая для себя, глянул исподлобья:
— А зачем вам знать тех, кто был у моего отца?
— Потому что они причастны, — Мидир оскалился, не в силах удержать проявление чувств. — Потому что я найду их всех! Я спрячу тебя в надежном месте и пройду по их следу!
Желтый блеск глаз Мидира не испугал внимательно слушавшего Джареда. Волчий король спрятал вылезшие от ярости клыки и продолжил:
— Я не трону их семьи, как поступил бы в Нижнем, потому что это не понравилось бы твоему отцу. Но каждый, кто отдал приказ, каждый, кто виновен — умрет. Или ты надеешься на правосудие Манчинга? Будешь просить о заступничестве людей?!
— Я пробовал! Я ходил к судье, — вновь опустив голову, понурился Джаред. — Он сказал, что это разбойники и ничего нельзя сделать. Друиды… они любили отца, но они не могут вмешаться. Все твердят о равновесии, о гармонии, о невмешательстве и непротивлении. Я знаю, но отца убили! Убили! Не время искать гармонию!
Мальчик вдруг показался Мидиру истинным волком. Хотя бы потому, что напомнил его самого в далеком-далеком детстве.
— Значит, на людскую справедливость надежды нет. Ты знаешь мои намерения. Твое слово, Джаред?
Мальчишка набрал воздух в тощую грудь, вскинул серые волчьи глаза и произнес после воистину королевской паузы:
— Я промолчу… дядя. Владыка Светлых земель и…
— Можешь называть меня Мидир, — обрадовался волчий король. — Приступим к божественному воздаянию! Отец учил тебя обращаться?
— Что? — недоуменно свел светлые брови Джаред.
Первое обращение всегда болезненно, не дело начинать его с чуждого облика. Тем более превращаться в зверя на глазах у стайки недорослей, подглядывающих из-за изгороди, поэтому волчий король отвел Джареда подальше от смертных. Молодой ельник показался Мидиру родным, по колким иглам провел рукой и Джаред, а затем отвлекся на лимонные пахучие свечки поздних цветов. Мидир развернул мальчишку к себе, опустился на одно колено, взял в руки пыльные узкие кисти и произнес:
— Смотри мне в глаза.
Сила привычно потекла через ладони, Мидир подтолкнул Джареда к обращению. Осторожно, чтобы не остановить сердце. Облик светловолосого мальчика поплыл, затуманился, и вот уже белый волчонок рявкнул испуганно, вцепился в плечо.
Звереныш понюхал кровь, виновато лизнул руку, совершенно успокоился и поплыл чертами, подчиняясь воле мага и принимая обличье однажды виденной Мидиром девочки. Собственный вид изменить проще и быстрее, и через пару ударов сердца на опушке леса стояли девчонка в красном плаще и бабушка с двумя корзинками.
Очень вовремя.
Четверо охотников на добрых конях появились на лесной дороге. Рыжеволосые, как большинство галатов, крепко сбитые, в боевом доспехе, при луках и мечах.
— Мальчишку не видели? Бледный такой, худой, уши ублюдочные. Не пробегал? Малышня сказала, с демоном сюда ушел!
— Да вроде там что-то мелькнуло, демон, не демон, не поручусь, — махнула рукой старушка в сторону леса. — Далече только, вы уж сделайте милость, догоняйте, коли вам так надобно! Может, и ровню себе отыщете!
Девочка рассмеялась, прикрываясь ладошкой. Охотник направил коня на обоих: старушка слишком языкаста, девчонка — смешлива. Только конь вперед не шел, фыркал, мотая головой.