Могло бы сработать против обычного, даже самого опытного воина. Мидир метнулся вперед, и копья сомкнулись за спиной двумя рядами громадных зубов.
Потом он почувствовал иные затворы. Круговая защита сдавливала грудь, мешала пройти — очень хорошая магическая препона, рассчитанная на всех ши, кроме короля Нижнего мира.
Решение было таким же простым, как сама магия, работающая здесь тяжеловесно и безотказно, как таран. Разбить нельзя, но можно обойти, если знать, как, и уметь обходить. В облике зверя он будет лишен всяческой магии. Мидир обернулся волком, прыгнул вперед, желая порвать закутавшуюся в серый плащ фигуру… и поймал лишь воздух.
Разочарованно помотал мордой, вынюхивая след.
Затаившийся враг не оставил никакого запаха, в комнате никого не оказалось. Это было странным и неприятным: то создание, что чуть было не убило волка, чей запах ощущался в воздухе, а дух — во всей интриге, то ли пропал, то ли успел удрать.
Зато место эта тварь выбрала идеальное. Последняя ловушка расправилась, зашелестела, ухватила за ноги. Скручивающаяся сила захватила короля Нижнего мира, провалилась с ним вместе в Светлые земли, затем лишь, чтобы вытолкнуть в объятый пламенем дом Лейлы.
— Джаред! — яростно закричал Мидир, не ощущая племянника ни живым ни мертвым.
— Джаред, — жалобно позвала Тикки.
Джаред отложил книгу, гася недовольство. Как бы он ни относился к ней лично, она, как женщина и как человек, заслуживала уважения. Тень отца словно замаячила на краю зрения, не то упрекая, не то предостерегая, но Джаред поморгал, и все оказалось много проще: только-то шевелилась тень от занавески. Дела это не меняло, отец всегда учил его защищать женщин и прислушиваться к ним, продолжательницам жизни, матерям и дочерям, поэтому Джаред не задал и вопроса, что понадобилось несчастной Тикки от него, просто перешагнул через порог своей комнаты.
— Ага! Ты больше не в своем доме, глупый!
Обрадованная Тикки прищурилась совсем не похоже на себя, а потом затараторила быстрее, чем Джаред когда-либо от нее слышал:
— Джаред, сын Мэрвина, внук Джаретта! Подойди ко мне немедля!
Звуки сыпались отточенно-остро, словно град, не оставляя возможности для сопротивления. Джаред попытался отшатнуться внутрь своей комнаты, показавшейся сейчас самым безопасным местом в мире.
— Стой! — голос Тикки хлестнул по ушам, которые сами собой дернулись.
Больше не дернулось и не дрогнуло ничего, отшатнуться не вышло, Джаред словно окаменел.
— А теперь иди за мно-о-ой! — злорадно протянула Тикки.
В ее глазах у девочки плясали злые огоньки, похожие на искры факела или пожара.
— Мидир, — выдавил Джаред.
Мидир просил его остаться, не покидать пределы его комнаты, а он!.. Он сейчас пойдет за этой маленькой врединой! Пойдет неизвестно куда, непонятно зачем! Против воли! Не способный сопротивляться хоть сколько-то, чтобы облегчить дяде задачу!
— Очень хорошо, что Мидир, — пропела девчонка. — Теперь я буду звать всех вас настоящими именами, ши, а вы будете мне служить! Как хорошо иметь настоящего волка на посылках! Чего встал-то? За мной!
Она добавила еще что-то трудноразличимое, словно пение или… наговор!
Джаред с трудом поднял обе руки, пытаясь вцепиться в стены, но его потащило вперед, к Тикки, с такой силой, словно внезапно случился ураган. Ногти ломались, руки не слушались, ноги шли сами. Его магический дар работал против него!
— К-куда мы идем? Я не хочу уходить! Что т-т-ты делаешь, Тикки?
— То, что давно должна была сделать! — обернулась на ходу, а Джаред с ужасом почувствовал острый запах дыма и услышал женские крики. — Плачу за гостеприимство!
Глава 13. Осенние пожары
Осень укрыла ласковым золотом поля, багровым пламенем опалила клены. Время, когда стихают яростные порывы лета, когда мир полон неги и спокойствия… Почему же этого спокойствия так не хватает душе?
Теребя в руках подарок для жены — прохладно-льдистую, текучую, как вода, шелковую накидку — Фелан снова думал о том, что ему не след сразу мчаться к Лейле. Она приходила к нему сама, не желая, чтобы пятилетний Коранн узнал о ее работе, пусть и ограниченной присмотром да наведением порядка в женском доме.
Когда-то усталый Фелан пришел туда сопровождать ушлого Гурзунда, да так и не смог уйти. Гурзунд всегда говорил, что тут все честнее, да и ни одна жена не будет ждать столько, сколько времени они проводят в дороге. Уставший Фелан отказался тогда даже от танца — в этом доме были не только самые прекрасные девушки, но и самые разнообразные услуги! — и задремал в гостевых креслах. Здесь было мягко, уютно и безопасно, как не было Фелану уже давно. Привычный к кочевому образу жизни, постоянно в разъездах, он обычно плохо засыпал без умиротворяющего покачивания телеги или близкого треска костра.