- Да ну вас, с инквизицией договориться - раз плюнуть, а покой - это уже совсем другой разговор. Знаете, зачем я к вам пожаловал? – присаживаясь на скамью, спросил Годхольд. Брунхильд в это время уже бежала из дома, неся пироги и кубок с вином.
- Конечно, знаем, каноник, нам Крон сообщил, - ответила Эльфрида. Поглаживая косу, она кивнула на огромного черного ворона.
-Чёрт, а не Крон вам сообщил, - сделав долгий глоток холодного и недурного вина, он продолжил, - ну тогда сделаете?
- Так уже готово все!- улыбнулась Гизела, - сейчас принесу!
Черный котище потерся о ногу мужчины, выпрашивая кусок пирога.
- Брыыысь! Проклятый! – Годхольд аж подавился, - развели тут нечисти!
Вскоре Гизела вернулась, бережно протягивая ему маленькую ладанку:
- Вот, специальный рецепт, наделяет человека силой внушения, кто зелье это выпьет, пойдут за тем даже короли!!! Только выпить необходимо завтра, на сон грядущий, потому как полнолуние и месяц в рыбах, а еще…
- Хватит с меня вашей тарабарщины! Торопит дорога, утром в Роттбрихе быть надобно.
- Успеете, может все-таки баньку растопить? – спросила Брунхильд, лукаво улыбаясь, - я уж вас попарю от души!
- На обратном пути заеду.
- Каноник Годхольд?
- Чего?
- Я еще кое-чего для мужской силы туда добавила, - ответила Гизела.
- Знаете, что мне нужно, ничего не скроешь, ну спасибо.
- Каноник?
- Чего еще?
- А…?
- Ох, обдираете вы святую церковь, хоть бы раз для дела благого чего бесплатно помогли, - сняв толстую золотую цепь, он кинул её ведьмам.
Утро выдалось на удивление хорошим. Разогнав хмурые тучи и проклятый туман, солнце по праву заняло свое место посреди небосклона, одаривая своим теплом промозглую землю.
Каноник Годхольд в кольчуге и кожаной бригантине поверх рясы во главе отряда кнехтов неспеша двигался в направлении замка Роттбрих. Конечно, доспехи стесняли большое тело каноника, но вид он имел соответствующий, пусть узрят, что святая церковь уже готовится к походу и бряцает оружием.
На одной из развилок они неожиданно натолкнулись на другой вооруженный до зубов отряд, во главе которого восседал граф Альбрехт IV собственной персоной.
- Ооо! Какая встреча! Добрый день, каноник Годхольд! В вашем лице я чувствую благословение господне на наше дело! – грубый бас закованного в латы графа разнесся по округе.
- Воистину, неисповедимы пути господни, и вам день добрый, благородный граф.
- Полагаю, вы в замок?
- Да, по приглашению графа Буркарда Гогенберга, а также от лица его преосвященства, епископа Евгения, благословить молодых, освятить их священный союз.
- Это большая честь для нас! – надулся от важности граф, - думаю, Буркард это оценит, присоединитесь к нам? Побеседуем о делах светских и духовных.
- С превеликим удовольствием.
Когда они снова тронулись в путь, граф склонился к канонику и тихо шепнул:
- Простите, конечно, но ваше облачение, неужто на дорогах Буркарда опасно?
«Действует», - подумал каноник и с важным видом ответил:
- У святой церкви много врагов, а ряды их плодятся, как саранча, служители и рабы господа нынче нигде не могут чувствовать себя в безопасности.
- Правду говорите, - кивнул головой граф.
Всё утро по просьбе подруги Уна стояла на крепостной стене, высматривая кортеж графа, пока та готовилась к встрече. И когда, наконец, он появился, она сломя голову бросилась к Гертруде.
- Едут! Едут! – девушка, словно вихрь, залетела в комнату, - сам граф Альбрехт, а с ним огромный толстяк в доспехах, верно и есть его сын!
- Ой, ой, - Гертруда засуетилась и забегала, спешно заканчивая детали гардероба, - зелье готово?
- Вот, в кувшине стоит, да брось ты свои побрякушки, идем скорее, я тебе помогу!
Схватив кувшин и два красивых кубка, девушки бросились во двор.
А там гостей уже встречал отец Гертруды, граф Буркард Гогенберг и его, не утратившая с годами красоту, леди Мехтильда.
Девушки выскочили как раз в тот момент, когда шёл взаимный обмен приветствиями. Уна наполнила кубки вином и Гертруда, не поднимая глаз, побежала к прибывшим.
- А вот и дочь моя!
Стараясь не смотреть на гостей, Гертруда присела в реверансе и протянула им кубки с вином.
- Гость в дом, бог в дом, - чуть дыша, вымолвила она, краем глаза заметив одобрительный взгляд матери и улыбку отца.
А потом все пошло наперекосяк. От чрезмерного волнения у неё закружилась голова, девушка пошатнулась и повалилась на графа Альбрехта, в результате чего тот выронил кубок, чтобы вовремя подхватить её. Гертруда благодарно улыбнулась и посмотрела на его сына, но встретила обеспокоенный взгляд каноника Годхольда.