Она отчего-то совершенно спокойна — с того самого момента. Она совершенно спокойна, когда обсуждает это с Ньютом. Впрочем, боль в его потемневших глазах всё-таки сильно выбивает её из колеи; она привычно накрывает его руку своей, но Ньют осторожно высвобождает ладонь, глядя куда-то в пол.
Вот и всё, думает Тина, смотря на его чуть сутулую спину. Тина вновь совершенно спокойна, хотя Ньют навсегда забирает кусочек её сердца.
Кольцо она оставляет на туалетном столике в номере отеля.
Мимо проходит шумная компания австрийцев; молодежь лет двадцати. Кто-то выдыхает сигаретный дым прямо в сторону Тины, и она слышит весёлое «Entschuldigung!» от худой красивой девушки в ярко-жёлтом пиджаке.
Компания удаляется, и на набережной снова воцаряется только гул автомобилей да отзвук танцевальной музыки с острова.
Тина чувствует ставшее привычным покалывание в пальцах, и её сердце замирает.
— Я знал, что встречу вас здесь, — говорит Грейвз, и по коже Тины бегут мурашки.
Она не верит. Всё ещё.
— Удивительная вещь, правда? — он стоит слева от Тины, задумчиво глядя на речную гладь.
Тина полностью согласна. Это действительно удивительно — и совершенно необъяснимо наукой.
Может, именно так с ними разговаривает Вселенная.
Грейвз закатывает рукав рубашки, и Тина, забыв, как дышать, смотрит на буквы на его запястье.
Порпентина.
— Такое редкое имя, — усмехается Грейвз, бросая на Тину быстрый взгляд. — Я, признаться, пользуясь служебным положением, пытался найти всех существующих Порпентин, но одна оказалась восьмидесятипятилетней старушкой, а адресов двух других в базе отчего-то не было. — Он снова смотрит на Дунай, убрав руки за спину.
Тина молчит. Имя на запястье пульсирует, согревая кожу.
— Я собирался пройтись по Рингштрассе, — Грейвз чуть прищуривается, — но пошёл совершенно в другую сторону.
Тина невольно кивает. У неё было точно так же.
— Будто током по пальцам, — негромко добавляет Грейвз и смотрит прямо на Тину. — У вас ведь так же?
Вместо ответа она медленно поднимает рукав кардигана, не глядя на Грейвза. От запястья по телу волнами тянется приятное тепло.
Персиваль.
Грейвз вдруг мягко улыбается, и от его глаз тут же разбегаются лучики морщинок.
Тине кажется, что она знает его всю жизнь.
— Вот уж не думал, что… — Грейвз замолкает, но Тина прекрасно понимает, что он хочет сказать.
Она тоже не думала, что всё-таки встретит его.
Грейвз нежно берёт её за руку, и мир вокруг Тины внезапно вспыхивает миллионами искорок, которые тут же исчезают, отблесками оставаясь в тёмных глазах Грейвза.
В тёмных глазах её Персиваля.
Тина смеётся, переплетая их пальцы, не отводя взгляда от Грейвза. Она знает, что он чувствует то же самое.
Она верит.
По реке плывёт пассажирский кораблик; с борта слышен смех и уже привычная немецкая речь. Волны, бьющиеся о парапет, брызгами остаются на бетонном ограждении, так и не добравшись до мощёной набережной. Над верхушкой небоскрёба в левой части Донауинзеля с оглушительными хлопками расцветают огненные фейерверки.
Когда Грейвз целует Тину, на их запястьях ярко вспыхивают имена.
Комментарий к Встреча номер пять
Всё, следующая часть — эпилог :)
Надеюсь, не разочаровала!!
И да, СЕКСА ТУТ НЕ БУДЕТ, СМИРИТЕСЬ :DD
Донауинзель — это искусственный остров посреди Дуная.
Entschuldigung! — Извините!
========== Эпилог ==========
В кабинете Грейвза очень тихо; сюда не добираются даже гудки автомобилей, выстроившихся в бесконечном ряду перед зданием полиции. За широкими окнами беззвучно падают первые робкие снежинки, капельками оседая на стеклах.
В Нью-Йорк медленно приходит зима.
Грейвз просматривает очередные документы, привычно ставя подпись в правом нижнем углу. Раскрываемость преступлений увеличилась — впервые за несколько месяцев. Теперь можно будет утереть нос Кларку, довольно думает Грейвз и поднимает голову: в кабинет, постучавшись, заходит секретарша.
— Ваша невеста здесь, сэр, — говорит она, с трудом пряча улыбку: в отделе до сих пор не могут поверить, что их начальник совсем скоро женится.
Грейвз иногда сам не может поверить.
— Привет! — от Тины пахнет морозной свежестью; в её волосах быстро тают снежинки. — Не помешала? — она улыбается, и на её чуть румяных от холода щеках появляются его любимые ямочки.
Грейвз встаёт из-за стола, не отрывая взгляда от Тины: она чудо как хороша.
— Ничуть, — он нежно целует её улыбающиеся губы и мягко проводит ладонью по её слегка влажным волосам.
Рядом с ней Грейвз чувствует безграничное счастье.
— Готов к похищению на пару часов? — Тина смотрит нарочито хитро. — Никто не будет искать своего драгоценного начальника? — спрашивает она, беря его за руку.
Имена на их запястьях мягко мерцают, и по коже растекается приятное тепло.
— С тобой — хоть на всю жизнь, — серьёзно отвечает Грейвз, обводя пальцем ободок кольца на безымянном пальце Тины.
Тина смотрит в его глаза и видит те самые искорки с набережной Дуная.
— Тогда берите ваше пальто, сэр, — она тянет его к двери. — И не забудь шарф; на улице холодно, — строго добавляет она, и Грейвз, не удержавшись, снова притягивает её к себе, заключая в объятия.
— С тобой мне всегда тепло, — шепчет он в каштановые волосы, всё ещё пахнущие морозом.
Снежинки за окном незаметно превращаются в крупные хлопья.
Когда Тина и Грейвз заходят в небольшой ресторанчик на углу Парк-авеню и 65-ой стрит, уже три часа дня. Грейвз галантно помогает Тине снять пальто, и она тут же вытягивает шею, высматривая нанятого ими свадебного консультанта.
— Это, кажется, она, — шепчет Тина, кивком указывая на темноволосую девушку за одним из столиков. Перед ней — две толстых папки и стопка листочков. — Как думаешь, она из Австрии?
Грейвз пожимает плечами. Идея провести свадьбу в Вене оказалась достаточно сложной для исполнения, поэтому свадебное агентство Кристины Вергер предложило им нанять европейского консультанта.
Тина, не выпуская руку Грейвза, решительно идёт по направлению к девушке. Та поднимает глаза и приветливо улыбается полными губами. У неё вьющиеся каштановые волосы, волнами рассыпавшиеся по узким плечам, и немного смуглая кожа, которая удачно оттенена бежевой блузкой с рукавом в три четверти.
— Добрый день, — говорит она, и в её речи чётко слышится британский акцент. — Я от агентства Вергер; консультант Лета Лестрейндж. — Она протягивает маленькую ладонь Тине, и та медленно пожимает её, сначала ошарашенно глядя на Лету, потом — на её руку.
На смуглом запястье чётко проступает имя.
Ньютон.