Кстати, раз уж я думаю об общении с телепатом, то как происходит общение между двумя телепатами? Они ведь не тратят времени на то, чтобы колыхать воздух своими языками. Просто думают и отвечают друг другу в мыслях, с заметно большей скоростью. А если они могут ещё и картинки видеть в головах друг друга, чувствовать эмоции, то какой же это простор для создания чего-то нового! Они ведь могут практически моментально обмениваться собственными знаниями; или просто держать их в голове, когда какая–то информация необходима другому дракону. И какой простор для жульничества и списывания открывается! Особенно, если твой учитель не является телепатом и не может тебя подловить на том, что ты не только лазишь в его голове, но и общаешься без слов с другом. Эх, завидно. Всё–таки подобная “способность” крайне удобна и практична в повседневной жизни.
Звёздочка тем временем, будто бы пытаясь отгородиться от моих размышлений и хруста доедаемого ананаса, полностью сосредоточилась на Тростинке. Даже слизывать растёкшуюся мякоть плода со своих когтей закончила, вновь топая на четырёх лапах, раздумывая, видимо, над тем, что и как ночная должна сказать моей сестричке. Вот мимо проскальзывает комната Солнышко, с которой всё происходящее сейчас в моей жизни безобразие и началось, но мы продолжаем спускаться всё дальше и дальше, в глубь Яшмовой Горы.
— Тростинка… понимаешь, — не слишком уверенно начинает говорить Звёздочка, а потом, видимо смирившись с неизбежным, выкладывает всё, что рассказала нам вчера. И то, что она читает чужие мысли, и то, что её убедил Предвестник сокрыть эту информацию от нас. Даже сказала, что именно я вывела её на чистую воду.
Закинув зелёную верхушку ананаса себе в сумку, чтобы не мусорить в коридорах Академии, я гордо выпячиваю свою грудную клетку под взглядом Тростинки. Видишь, какая у тебя сестра умная! Догадливая и наблюдательная.
А Звёздочка продолжает, потихоньку подводя к тому, что она знает о маленьком секрете моей сестрицы. Сказать, что Тростинка удивлена и сбита с толку, – ничего не сказать. В её глазах виднеется паника, когда она смотрит на меня, будто бы спрашивая, как именно ей реагировать. Злиться, удивляться или возмущённо фыркать? Я лишь грустно ей улыбаюсь, пальцами крыла проскальзывая по боку своей сестры, а затем ненадолго прижимая её к себе. Сама ведь не до конца решила, что мне со Звёздочкой делать. Нерешительная какая–то ты драконица, Водомерка, несмотря на весь свой ворчливый характер.
— А… Я на самом деле не просто так позвала вас сюда, — продолжает Звёздочка, вызвав у меня очередной приступ недоверия к ночной.
Приподняв свои уши, я с подозрением смотрю на эту чёрную, сливающуюся с темнотой коридора, драконицу. Это что, очередной сговор с Предвестником? Старая добрая паранойя вновь поднимает свою голову, заворчав себе что–то под нос про то, что этой ночной нельзя было доверять. Ну что, сейчас на нас из–за угла выскочит Предвестник и скажет, что мы теперь будем слушаться его до конца своих дней, аргументируя свою позицию каким-нибудь дурацким пророчеством? Тогда, клянусь Лунами, его дни закончатся прямо на месте!
— Просто… в этих подземелья живёт один старый дракон… — на мгновение сбившись из–за моих мыслей, ночная запинается, облизывая свои губы и переминаясь с лапы на лапу, собираясь с силами, чтобы продолжить. Не сказала бы, чтобы она сильно занервничала от того, что в моей голове сейчас варится. Наверное, не осознала, что после Предвестника достанется и ей… Стоп, при чём тут какой–то “старый дракон”? Нахмурившись ещё сильнее, я переключаюсь на новую информацию, встряхнув тараканов в своей голове. Кто-то об этом что-то говорил. Звёздочка тем временем чуть переводит дыхание, заглядывет за ближайший поворот и продолжает: — Говорят, он дракомант. И я решила, что он может подсказать… Ну, как и что делать Тростинке.
Точно! Ведь об этом что-то говорил Каракурт. Но нашёл ли песчаный этого драконьего чародея или же бросил свои поиски – я не знаю. Да и вообще как-то забыла об этом маленьком факте на фоне всего происходящего в своей жизни. А вот Звёздочка, оказывается, всё помнит.
— Это не ловушка Предвестника? — интересуюсь я у ночной, прижимая плотнее к себе Тростинку.
А ведь возможность пообщаться с дракомантом звучит очень интригующе. Как–никак, из свитков о природе дракомантии мы так ничего и не узнали. Разве что то, что дракоманты использовали для своих заклинаний сторонние предметы. Ну и, естественно, начитались о различных ужасах и последствиях дракомантии, о том, как драконы уезжали кукухой. И ничего более, кроме дурацких сказок об могуществе драконьих чародеев! Аж зубы от обиды сводит. В мире есть какая-никакая магия, но никто не занимался её изучением, систематизацией, анализом! Может именно поэтому дракоманты и сотворили столь много абсурдных штук? Их просто никто не научил правильно пользоваться собственными способностями? Похоже на правду, между прочим. А если хоть какое-то обучение и было, то его качество вызывали вопросы. Раздражённо фыркнув от подобных размышлений, я топаю следом за ночной, петляющей в коридорах подземного лабиринта.
— Нет! С чего ты решила? — Обижено сопит своим носом Звёздочка. — Я правда хочу помочь!
— В отличие от тебя, я мысли чужие читать не умею. И знать, говоришь ты правду или врёшь не могу, — ехидно отмечаю я, из–за чего ночная дёргает хвостом, а затем отворачивает от меня свою мордочку, чуть ускорившись. Тут же несильно меня кусает за плечо Тростинка, видимо намекая, что это было грубо даже для меня. — Ладно. Я немного перегнула палку, Звёздочка. Но вообще, ты разве знаешь, где этот дракомант?
Забавно, что для того чтобы успокоить ночную хватило лишь одного короткого “прости”, прозвучавшего у меня в голове. Звёздочка чуть сбавила свою прыть и, прижавшись плечом к стене, протянула ко мне лапу. Какое–то время я удивлённо смотрю на открытую ладонь, а затем запускаю пальцы в сумку, доставая и протягивая Звёздочке крупный апельсин.
— А мне? — сопит недовольно Тростинка, и я с улыбкой достаю для неё жёлтый банан.
Вот видишь, твоя сестричка не только умная, но и запасливая. Сейчас бы все голодными ходили по этим запутанным, уже не обработанным коридорам: шершавые стены порой были покрыты еле заметным налётом мха, переходя из неровной поверхности в гладкие, обточенные сбегающими с потолка каплями участки.
— Я знаю, где он, — отвечает на мой вопрос Звёздочка, пережёвывая апельсин, затем поворачивая свой носик к моей сестричке. — Но… Я, конечно, не уверена, что он поможет тебе Тростинка. Он очень… Очень боится.
— Боится? — тихонько шепчет из под моего крыла сестрица. — Чего?
Некоторое время ночная молчит, толи слишком увлечённая растянутым во времени завтраком, толи размышляя над тем, что нам ответить.
— Себя, — не слишком уверено бормочет Звёздочка.
Какое-то время я размышляю над этим лаконичным ответом. И не сказать, что он мне очень нравится. Небось сейчас придём, а там дракон, дрожащий от ужаса перед собственными силами, природа которых находится за гранью его понимания. Небось начитался в детстве свитков о плохих и страшных дракомантах, и чуть что пошло не так — сразу бросился в панике убегать от надвигающейся проблемы, вместо того чтобы взять и решить её.
— Ты не понимаешь, — чуть покачивает своей мордочкой из стороны в сторону Звёздочка, отвечая на мои мысли. Я раздражённо фыркаю, однако не столько из–за того, что она шарится в моей голове, сколько из–за её ответа. Что именно я не понимаю, что упускаю?
— Тогда объясни, — с лёгкой ухмылкой на морде, требую я у ночной. — Или опять будешь говорить, что “это очень трудно объяснить”?
Ехидство в моём голосе не особо смущает Звёздочку, ночная телепатка лишь тяжело вздыхает, слегка поведя крыльями, а затем, шагнув за ближайший угол, выводя нас в просторный зал, подпираемый слившимися вместе сталактитами и сталагмитами, тянущимися вдоль стен. Тут светло, с противоположной стороны пещеры пробивается солнечный свет, освещающий серо-бежевые, порой поросшие густым мхом стены. Гуляет спокойный, холодящий ветерок, а в центре зала возвышается странного вида холм, покрытый серыми плоскими осколками и неровными полированными пластинками камней. Не сразу, но я понимаю, что передо мной не природное возвышение — медленно оно вздымалось и опускалось: взрослый дракон. Причём достаточно крупный, явно превосходя своими размерами наиболее рослых из Драконят Судьбы — Глина и Цунами.