Неужто сам Мракокрад? Просто мне не верится в то, что он был раза в три крупнее любого взрослого дракона – это скорее всего преувеличение, вставленное для украшения мифа и приданию победе “избранных” особой эпичности. Но нет, скорее всего, это не “великий и ужасный” Мракокрад, которого не было никакого смысла держать столь близко к беспокойным ученикам. Хотя кто знает, может, я слишком верю в разумность и адекватность Драконят Судьбы?
«Так, Водомерка. А ну стоять», – одёргиваю я себя, растирая лапой свой висок. Какой к чёрту Мракокрад? Тебя вообще кто укусил с такими мыслями? Скорее всего, это ещё какой-нибудь ночной, судя по чёрной чешуе…
Ночной? Ночной. Так, секундочку. До меня только сейчас доходит, что в племени, наделённом способностями читать мысли и видеть будущее, ещё и дракоманты могут родиться. А не много ли вкусных плюшечек одному маленькому драконьему роду? Серьёзно? Они что, ходят в любимчиках судьбы или Лун? А ведь они ещё и якобы самые умные. Не умнее меня, конечно; я-то любому “учёному” могу дать по носу пальцем. Но я – это исключение из правил, лишь подтверждающее закон. Однопроцентная ошибка, которая всегда учитывается при самой строгой математической обработке статистических данных.
Нет, серьёзно, что дальше? Окажется, что у них когда–то было самое богатое королевство, жившее в маленьком раю? Судя по неуверенному взгляду Звёздочки, которым она меня одарила, — я очень близка к истине.
Тростинка тем временем выскользнула из под моего крыла, подавшись навстречу заворчавшему дракону, напоминающему большой запылённый камень какой-нибудь вулканической породы, уже подвергающийся процессу выветривания – одному из начальных этапов образования почвы… Так, отставить погружения в свои “академические” знания, о которых стоящей рядом чтице точно знать не стоит.
Надув свои щеки, я осторожно подаюсь за Тростинкой, планируя отдёрнуть сестричку за хвост. Но маленькая проказница уже упёрла свои передние лапки в спину… или бок странного дракона.
А ведь его чешуйки серые не от рождения или пыли. Гладкие, будто бы полированные, и в тоже время поблёскивающие еле заметными вкраплениями инородных частиц – очень похоже на серый мрамор с разбегающимся в сторону узором неровных серо-белых линий, почему-то напоминающих мне о сосудах. Лапы, плечи и бёдра практически полностью покрыты этими каменными пластинками. Они же тянутся вдоль спины до самого кончика хвоста. А вот на шее и морде чешуйки скорее обрастают этим “налётом” по краю, всё ещё сохраняя свой природный чёрный цвет в центре. Это что, болезнь такая?
— Тростинка, не трогай его, — на всякий случай отдёргиваю я от незнакомого дракона свою сестру, тут же берясь отряхивать её лапки о свою сумку. Надо будет котомку потом хорошенько прополоскать. Странно, что я никогда не слышала о такой болезни.
— Кто здесь? — тихий, сиплый и уставший голос разрывает пещеру, когда дракон просыпается, а затем заходится в глухом, прерывистом кашле. Ну точно чем-то болеет! Жуть какая-то. Так, Водомерка, соберись. — Еда? Солнышко?
— Это Звёздочка, — тут же откликается ночная, попилив нас не слишком довольным взглядом, обходя странного дракона по кругу и останавливаясь на свету перед, предположительно, мордой дракона.
— Звёздочка?.. — его голос на последней букве обрывается тихим сипением, когда с трудом и скрежетом каменных чешуек незнакомец вытягивает перед собой передние лапы, давая разглядеть, что они до кончиков пальцев покрыты окаменевшей чешуёй. Лишь в некоторых местах из под растрескавшегося мрамора проглядывала серая кожа тяжело дышащего дракона. — Звёздочка…
Интересно, сколько он тут так лежит? Неужели Драконята Судьбы притащили этого старика для того, чтобы вылечить? Нет, бред какой–то. Слишком опасно держать больного дракона в окружении молодых и любознательных драконят. Переключаем направление мыслей, Водомерка. Что если он тут уже был? Когда “избранные” решили основать Академию? Почему именно над берлогой этого дракона?
И может, это всё–таки не болезнь? Слишком уж смело Звёздочка подаёт свою ладонь и осторожно прикасается к носу закрывшего свои чёрные глаза ночного. Тогда что? Он ведь дракомант? Почему он не может избавиться от камня, покрывающего его чешую? Может это особая болезнь, поражающая лишь дракомантов? Я слегка хмурюсь, потирая лапой свой нос. Может, этого дракона кто–то проклял? Причём так, что возможности противостоять заклинанию нет? Мимо, Водомерка. Этот дракон якобы “дракомант”, и если бы он им был, то смог бы найти способ обойти действие чужого заклинания. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Слова Звёздочки вспыхивают в моей голове точно свеча в темноте, и ко мне приходит неожиданное осознание.
Он сам себя заколдовал! Зачем? В чём смысл вот так вот лежать, переворачиваясь лишь с бока на бок? Из-за страха? Перед собой? Возможно. Хотя я больше верю в то, что перед страхом в какую-то свою часть. В ту, что якобы толкает дракомантов на свершение нехороших поступков. Я попала? Звёздочка слегка кивает, стрельнув в мою сторону глазами. Бинго! Хотя природа подобного решения мне всё ещё непонятна. В моих глазах страх этого дракона вызван невежеством. Отсутствием желания познавать собственные силы и искать в собственных способностях логические закономерности. Однако, я в любом случае надеюсь, он хотя бы сможет поделиться собственным опытом с моей сестричкой. Не хотелось бы, чтобы она закончила также.
Тростинка смотрит на ночного дракона неуверенно. Она понимает, что это и есть тот дракомант, у которого можно спросить совета. Кончик её хвоста дёргается, слегка постукивая меня по передней лапе, выдавая волнение Тростинки. Интересно, понимает ли сестричка, чем именно могло быть вызвано окаменение этого дракона? Я вот не уверена в этом.
Вновь дракон заходит в сухом, нездоровом кашле, и Звёздочка убирает с носа ночного свою ладонь.
— Помните, я просила вас рассказать мне и моим друзьям… — На последнем слове ночная кидает в мою сторону неуверенный взгляд, который я игнорирую. Гордый земляной ночному лжецу не товарищ. — О дракомантии?
Ночной молчит… Неужто опять уснул? Только сейчас я обращаю внимание на его практически полностью окаменевшие крылья – пальцы и сами конечности полностью покрыты мрамором, с множеством трещинок, тянущихся к его телу. И только чёрная мембрана крыльев, на которой до сих пор блестят еле заметные серебряные точки в виде звёздочек, практически не тронута процессом окаменения. Практически настоящая картина, изображающая видимое через узкую дыру в потолке ночное небо.
— Камнерой? — называет ночного по имени Звёздочка, вновь протягивая к старому дракону свою ладонь, чтобы потревожить его дрёму. Но она так и не прикоснулась к окаменевшим чешуйкам на его переносице — ночной всхрапывает, вновь открывая свои полный грусти и усталости глаза.
— Помню, — доносится из его пасти короткий ответ.
Знаете, у меня уже начинает складываться подозрение, что мы зря теряем своё время. Лучше бы искали Предвестника. Очень надеюсь, что я ошибаюсь по этому поводу. И вообще, можно только позавидовать терпению Звёздочки, способной вести диалог со столь медлительным ящером.
— Иии? — нетерпеливо фыркаю я, выходя в поле зрения этого дракона. Тяжёлый взгляд Камнероя проскальзывает по мне, будто бы не замечая, и на какое-то время замирает на идущей рядом Тростинке, изучая её куда дольше.
— Помню… — повторяет он, заходясь в очередном приступе прерывистого кашля, с трудом приподнимая свою морду и водружая её на сгиб своего локтя. — Просила…
Я переглядываюсь со Звёздочкой. И в этот момент не нужно быть чтецом, чтобы понять весь спектр моих эмоций, идущих от разочарования до раздражения. Конечно, я и сама не самый быстро соображающий дракон, особенно только проснувшись, но чтобы так тупить? Это даже возрастом нельзя оправдать! Хотя, возможно, что-то в самой голове этого дракона начало обращаться в камень, что несколько бы объяснило его неспешность.