Осталась ещё Звёздочка. Какое–то время ночная торчала без дела около Сайды и речушки, пару раз наклонившись к воде, чтобы сделать несколько глотков. Но затем ночная развернулась и целенаправленно двинулась ко мне, проминая своими лапами тянущиеся к небу травинки и оглядываясь по сторонам.
— Водомерка, ты не могла бы дать мне свиток с третьим номером? — остановившись на расстоянии протянутой лапы, спрашивает Звёздочка.
А я только начала умывать пристроившуюся возле меня Тростинку, умудрившуюся сунуть свою моську в кучу слишком пыленосных фиолетовых цветов, из–за чего покрытая жёлтым налётом сестрица громко и без остановки чихала.
— Аааа? — протягиваю я, втянув обратно в пасть свой шершавый язык. И уже затем сообразив, что от меня нужно ночной, я расстегнула сумку на своей груди, запустив в неё лапу.
Спустя мгновение наружу показались все четыре свёртка, которые я и протягиваю разом ночной. Вот делать мне нечего больше, как искать, какой именно из них “третий”. Впрочем, телепатка благодарно кивает, поправляя болтающийся на её шее кулон и осторожно выхватывая самый длинный и толстый свиток из моей лапы, тут же его разворачивая перед собой. А я, убрав обратно в сумку три остальных свёртка, возвращаюсь к первоначальному занятию, с лёгким нажимом проходясь своим языком по переносице бедненькой зачихавшейся Тростинки.
— Апчхи-фыр! — возмущённо сопит носом сестрица, пока я медленно слизываю совсем невкусную, крупную пыльцу уже с её носа, с укором смотря на слишком уж неосторожно, любознательную сестрицу. Как бы потом это не стало проблемой… Аааа, для меня, кстати, тоже. С какого перепугу я решила лезть с вылизываниями, вместо того чтобы пойти и умыть свою сестрицу в речушке? Эх, земляные мозги…
— Ну что, где мы? — интересуется уже отогревшийся и поднявшийся с места Каракурт, заглядывая за плечо Звёздочки, привлекая и моё внимание.
Повернув к ночной свою мордочку, я продолжаю чистить сестрицу боком языка, навострив чуть уши и решив не думать о возможных последствиях употребления пыльцы неизвестного растения. С другой стороны… это же не грибы какие–нибудь, а обычная пыльца горного цветка, какие у неё могут быть опасные для моей тушки свойства?
Звёздочка ещё какое–то время молчит, то разглядывая развёрнутую в её лапах карту, то окидывая взглядом горы вокруг, будто бы выискивая какой–нибудь приметный ориентир.
— Не могу точно сказать, — без особой уверенности в голосе бормочит себе под нос Звёздочка, но затем тыкает когтем в карту. — Но летели мы почти ровно на север. Так что, наверное, мы здесь, но… я совсем не уверена в этом… Вылетим к Пятихвостой реке, и я смогу более точно ориентироваться.
Похоже, ночная попыталась оправдаться перед Каракуртом, но ободряюще ей улыбнувшийся песчаный лишь несильно толкнул ночную сжатым кулаком в плечо.
— Не беспокойся, если что, кого кусать мы знаем, — негромко хихикает покрытый шрамами дракон, поворачивая уже ко мне свою морду с блестящими карими глазами.
И я, сбившись с мыслей от его взгляда, как–то слишком уж резко втянула воздух носом, вместе с частью пыльцы с ушка Тростинки. Даже под носом не успела поскребсти коготком, как тут же громкий чих вырвался из моей пасти, а следом за ним звучит недовольное сопение приоткрывшего один глаз Лонгана. Всё–таки лучше помыть сестрицу в речушке.
Спустя где–то пол часа Циркон и Фирн вернулись вместе с Предвестником. К тому времени Сайда уже привела себя в порядок, оглядываясь по сторонам и клянча у меня чистый свиток, чтобы порисовать, а Каракурт всё также обсуждал со Звёздочкой карту, показывая ей то на одни участки, то на другие, что–то бормоча про пустыню, оазисы и реку. Лонган же спал, и видимо не планировал просыпаться ближайшее время, наслаждаясь возможностью отдохнуть. А я, после того как умыла мордочку сестрицы в горной речушке, вытянулась в стороне, наблюдая за то и дело подскакивающей ко мне Тростинкой, протягивающей различные цветочки со словами: «А это может пригодится?», «А это?», «Смотри, что нашла!».
Ночной, вместе со своим сопровождением, опустился к земле. Фирн, на морде которой были заметны пятна крови, небрежно швырнула свою добычу на землю – в меру упитанную горную козу, ещё недавно скакавшую по скалам, а сейчас подранную серповидными когтями ледяной драконицы. Циркон же с точно такой животинкой обходился куда осторожнее. Животное в его когтях продолжало отчаянно блеять и не слишком активно пытаться вывернуться из его лап. Приземлившийся небесный спустя мгновение прервал эти жалкие попытки спастись, вцепившись своими клыками в шею добычи, и резко дёрнув мордой в сторону. До моего уха донёсся резкий хруст, и коза окончательно стихла.
Ну а Предвестник, стянув со своих плеч заполненный мешок, вывалил перед нами небольшую кучу подозрительно зелёных яблочек. Уф, что-то мне кисло становится только от одного взгляда на эти маленькие, чуть блестящие на свету плоды. Пожалуй, я воздержусь от пробы этого угощения, скорее всего принесённого для Лонгана. Бедный радужный, ему ближайшие пару дней в лучшем случае придётся питаться ЭТИМ. Либо голодать, что возможно не очень хорошо скажется на его состоянии.
— Как только поедим, сразу продолжим путь. До заката мы должны ещё много пролететь, чтобы завтра достигнуть края гор, — окинув всех присутствующих взглядом, даёт нам распоряжение Предвестник, заодно кивая в сторону козьих тушек и отходя в сторону рекушки.
Да и не только он – Фирн с Цирконом тоже не проявляют интерес к еде, видимо перекусив одной из коз, до того как вернуться к нам. По крайней мере, на это указывали кровавые пятна на морде ледяной, которые та принялась старательно оттирать от своих чешуек, и то, что эта троица даже не смотрела в сторону тушек. Ну что же, оно и к лучшему – нам больше достанется.
Оглядевшись по сторонам я подбираюсь к тушке, оставленной Цирконом. Как–никак, она и потеплее будет, в лапах Фирн наверное очень холодно, а эта коза ещё и недавно брыкалась, прямо свежачок. Заодно и сестрицу подзываю к себе, подмахивая ей крылом, вместе с этим с интересом разглядывая выбранную тушку. Несколько тёмно–алых полос у добычи было посреди спины, с окровавленным мехом вокруг. Похоже, в этом месте Циркон нанёс удар по позвоночнику неудачно подставившейся козы. Ещё переход от головы к шее изодрана клыками небесного дракона, залитая сладко пахнущей, свежей кровью.
Хм, а я ведь давно свежепойманной дичи не ела. То, что совали под нос ученикам Драконята Судьбы, точно не считается. А тут ещё тёплое, не пахнущее болотом и тиной, недавно трепыхавшееся мясо, в бок которого я с удовольствием вгрызаюсь клыками. Конечно, у козлятины есть несколько специфичный аромат, да и клочки шерсти застревают между клыками, но меня это не останавливает.
И ведь насколько же это вкусно! Ещё тёплая кровь приятно покалывает язык. Вязкое, совсем не жирное мясо разрывается на волокна клыками, когда я дёргаю мордой и вырывают приличный кусок. Уже его, вместе со шкурой, я начинаю неспешно пережёвывать, языком проталкивая измельчённые куски в горло, наслаждаясь смешивающимся со слюной вкусом вязкого мяса. Вскоре ко мне присоединяется и Тростинка, вгрызаясь в шею добычи, отплёвывая в сторону куски шкуры.
Какое–то время на нас несколько удивлённо смотрит Каракурт, не решаясь подойти к двум громко чавкающим земляным драконицам, оккупировавшим одну тушу на двоих. Или он просто вспомнил недавний опыт с шашлыком и решил не проверять, как мы отреагируем на приближение чужака к нашему мясу?
— Ну уж нет, ещё от меня откусите, — буркает себе под нос песчаный, повернувшись к задумчиво изучающей вторую тушку ночной. — Звёздочка, поделишься? Мне много не надо.
— Конечно, — кивает телепатка, скручивая карту и откладывая её в сторону, пока мимо неё проскальзывает недовольно поморщившаяся Сайда, брезгливо изучающая окровавленную козью тушку.