Впрочем, мрачные мысли быстро покидают меня, стоит пронёсшемуся мимо Каракурту несильно пихнуть меня в бок лапой.
— Ты водишь! — выкрикивает смеющийся песчаный и устремляется вперёд, и я, недовольно засопев, бросаюсь за ним следом, вовлекая в нашу игру Тростинку, Звёздочку и Лонгана.
Больше ничего интересного в дороге не происходило. Только шумные догонялки, под неодобрительные зырканья более серьёзных и надменных дракончиков, не решавшихся к нам присоединиться. Да крики птиц, встречающих наше приближение паническим чириканьем, подхватываемые блеяньем напуганных коз. И ничего больше – ни других драконов, ни следов людей. Как будто мир вокруг вымер… Хотя я, наверное, преувеличиваю.
Следующая остановка, несмотря на всё недовольное ворчание Сайды, нас ждала лишь под самый вечер. Предвестник, как и обещал, вывел наш “бравый отряд” к большому горному озеру, в которое и плюхнулась радостно взвизгнувшая принцесса, распластавшись на спине и переводя своё дыхание после долгого полёта. Сам ночной, позволив немного отдохнуть своим крыльям, позвал за собой на охоту под светом восходящей луны и первых звёзд Циркона и Фирн.
— А кто–то обещал жаренное мясо, — как бы невзначай напоминаю я провожающему троицу взглядом Каракурту.
Спохватившийся песчаный дракон несколько раз возмущённо фыркнул, а затем направился к виднеющемуся вдали лесу, прихватив за собой и сонливо жмурящегося Лонгана.
Я же, проводив эту парочку своим пристальным взглядом и вновь вручив Звёздочке по её просьбе карту, принялась расчищать участок для кострища, сдирая когтями траву и отбрасывая её в сторону, заодно отбирая камни покрупнее. Нет, конечно, можно было бы плюнуть на всякую “безопасность” – земля всё ещё достаточно влажная, да и растения вроде не сухие. Но мой внутренний неожиданно проснувшийся эстет требовал навести красоту и порядок!
Так что, вскоре камни были расставлены по краю расчищенной площадки в форме фигуры, практически похожей на круг. Закончив с этим нехитрым делом, я направилась к озеру, наблюдая за тем, как пришедшая в себя Сайда принялась плескаться с моей сестрицей. Интересно, не распугают ли они всю рыбу? Да и поймает ли Сайда вообще что–нибудь? Но наслаждающаяся отдыхом морская, похоже, не особо думала об охоте, лишь барахтаясь вместе с Тростинкой и поднимая невероятное число разлетающихся во все стороны брызг. «Вмешаться что ли?» – мелькает в моей голове мысль, когда я вытягиваюсь вдоль берега, опуская кончик хвоста в воду.
Но видимо я тоже, несмотря на всю свою браваду, устала за сегодняшний день – пролетели мы много. Нет, я не то чтобы валилась с лап, и если будет необходимо, готова сию минуту отправиться в путь вновь. Только тело, почувствовав близость отдыха, стало будто бы из ила – такое мягкое, желающее распластаться на каком–нибудь плоском камешке и расплыться во все стороны… Какое дурацкое сравнение! Но подходящее.
Широко зевнув, я из под полуприкрытых глаз смотрю за возвращающимся Каракуртом, тащащим какую–то корягу за собой, и Лонганом, прижимающим к груди обеими передними лапами охапки хвороста и сухих веток.
— О, место для костра уже подготовили! — довольно оскалился песчаный дракон, бросая полено на край площадки и приземляясь возле него, тут же отшатываясь в сторону от посыпавшихся из лап зевающего радужного веточек. — Осторожнее!
Но Лонган будто бы и не слышит упрёка Каракурта, окончательно отпуская свою ношу. И вот уже прикрывающийся крыльями песчаный дракон громко и возмущённо фыркает, стряхивая со своих плеч особо мелкие палочки, зацепившиеся за чешуйки, провожая плюхнувшегося около Звёздочки радужного недовольным взглядом.
— А костёр кто будет разжигать? — бухтит себе под нос Каракурт, сбрасывая кусочки трухи со своей морды, а затем берясь сооружать что–то наподобие пирамидки из принесённых дров, в центре которой расположилось притащенное им полено. Веточка к веточке, осторожно и постепенно поскрёбывающий когтями затылок Каракурт выстроил место для будущего костра. Интересно, а как он будет зажигать…
Кхм, пожалуй, эту мысль даже не стоит доводить до стадии рассуждений. Действительно, как же огнедышащий крылатый ящер может разжечь костёр? Ну даже не знаю. Наверное, он сейчас будет танцевать вокруг него с бубном и ждать, пока в верхушку пирамиды ударит молния. Эх, похоже, я уже начинаю постепенно засыпать.
Слегка изогнувшись в шее и откинув голову чуть назад, Каракурт совершает глубокий вдох, а затем из его раскрывшейся пасти выплеснулось ярко–жёлтое пламя с разбегающимися во все стороны рыжими язычками.
Ого! Впервые вижу, чтобы кто–то из песчаных выдыхал огонь. Никаких прелюдий или долгого прислушивания к себе в поисках столь необходимой для огня искры, никакого поднимающегося из пасти и носа едкого, неприятного дыма. Просто вдохнул и выдохнул. Ещё и какое яркое, сильное! Наверное около песчаного сейчас очень жарко.
Также быстро, как возник поток пламени, он и иссяк, оставив Каракурта перед протестующе трещащими дровами, от которых в небо поднимался густой дым – похоже, полено ещё не успело до конца просохнуть. Хотя после такого розжига - попробовало бы оно не загореться, песчаный наверняка сразу новой волной пламени окатил бы её.
— Ну вот. Думаю, жарить будем на углях, — промурлыкал довольный собой Каракурт, похлопав себя по грудной клетке и выпустив следом за поднимающимся в небо дымком несколько коротких вспышек огня. – Нужны только широкие и плоские камни, чтобы мясо жарить не прямо на углях. Водомерка, не поможешь?
— А почему я? — с недовольным кряхтением интересуюсь я, нехотя поднимая свою тушу на лапы.
— Потому что ты съешь больше всех! — не пряча своей ехидной ухмылки, парирует Каракурт.
Это он так намекает, что я толстая? Я не толстая – я земляная. И по меркам некоторых сородичей, я даже щуплая! С другой стороны, в чём–то песчаный был прав.
Когда вернулись наши охотнички, вновь притащив две козьи тушки, я уже нашла подходящие плоские и большие камушки – за ними пришлось пару раз нырнуть во взбодрившее меня озерцо. Довольно потёрший лапы Каракурт, приняв коз из чужих лап и тут же оттащив их к берегу озера, активно взялся их потрошить, откладывая все лишние органы в сторону. Порой дракон пользовался своими острыми когтями, поддевая и подрезая особо плотные или жирные куски мяса, аккуратно выкладывая их на траву возле себя. Уже после того, как с тушек были срезаны все приличные куски, Каракурт взялся промывать мясо в озере, затем подхватывая его осторожно за края клыками и подбегая к нам, швыряя будущие шашлыки на раскалённые камни. Тут же запах жаренного пощёкотал мой нос, и вновь на меня накатила волна давящего голода, хоть и не столь сильная, как в тот раз, когда я набросилась на шашлыки. Но всё равно слюны в пасти набралось достаточно!
— Эх, жалко, соли и специй нет, — чуть расстроено протянул принюхавшийся Каракурт, осторожно подцепляя когтем один из первых кусков и переворачивая его на другую сторону, показывая нам поджарившееся сероватое мясцо. Несколько капель жира стекает по камню, падая на раскалённые угли, и тут же вспыхивают огоньки, жадно пожирающие неожиданное угощение. — Водомерка, у тебя ничего к мясу нет? Каких–нибудь сушённых ягодок или травок?
— Нет, — сглотнув слюну, отвечаю я, смотря на то, как усмехнувшийся Каракурт медленно слизывает капли мясного сока со своих когтей, скользнув по ним раздвоенным языком.
— Жа-алко-о, — растягивая гласные, мурлычет песчаный дракон, наслаждаясь всеобщим вниманием в этот момент.
Даже принюхавшаяся Сайда, которая так и не поймала никакой рыбы, чуть ближе подобралась к костру. И только хмурая Фирн всё также сидела в стороне, почему-то вызывая у меня ассоциацию с недовольной, нахохлившейся совой.