Мастер замолчал, явно давая именно мне время, чтобы осознать сказанное им. А я же лишь вылупилась удивлённо на этого дракона, пытаясь сложить всё в единую картину. Ну да, естественно, я не первая. Был кто-то и до меня. Хмм, только вот в этом мире прошло несколько тысяч лет, а в моей прошлой жизни минуло меньше столетия. Как это можно объяснить? Да и вообще, хмурясь и подёргивая хвостом я больше слушаю ледяного, нежели сосредотачиваюсь на своих мыслях.
— Этого дракона поначалу слова брата развеселили. Он считал это шуткой. «Ты не мог быть самкой воришки», — усмехался он в морду хмурому брату, пока наконец-то не понял, что старший не шутит, что всё сказанное им — правда, пусть и непонятная ему самому. Это было интригующе. Необычно. Волнительно. Другой мир, заполненный воришками. Хотя это ведь сейчас их так называют. В те времена ещё сохранились древние записи о Пожаре, бережно хранимые племенами. Они ведь звали себя «Льу’ди»? — С лёгким акцентом Мастер произносит слово, резонирующие у меня в голове и вызывающие пробежавшуюся от кончика хвоста дрожь. Такое знакомое, придуманное явно не драконами, но кем-то иным.
— Льиу… — пытается выговорить незнакомое слово Тростинка, а Мастер от этого негромко смеётся, прикрывая свою морду лапой под недовольным и слегка смущённым взглядом надувшей щёки сестрички.
— Прости, — говорит ледяной с негромким сопением, перестав смеяться, сохраняя на своей морде лишь грустную улыбку. — Не пробуй, драконам тяжело говорить на их древнем языке.
— Языке? — удивляется Тростинка, поворачивая ко мне свою мордашку. — Но тогда выходит, что ты была права насчёт воришек?
— Твоя сестра во многом права, — кивает ей Мастер, и в его глазах я замечаю предупреждающие искорки. Будто он не очень хочет, чтобы о моей природе узнал кто-то ещё. — Этот дракон продолжит. Его старший брат говорил, что хотел бы узнать, правда ли это была или всего лишь сон, и что он обязательно этим займётся, когда исполнит свой долг перед племенем. Этот дракон его поддержал, сказав, что старший всегда может рассчитывать на его помощь. Их обучение продолжалось, они росли, отправляясь глубже в горы на охоту или же изучая вместе с предком свитки. Подходило время начать раздумывать над даром для родного племени, великих чар, которые смогли бы навсегда изменить и улучшить жизни Ледяного королевства. У старшего брата были мысли по этому поводу, а этот дракон… этот дракон не знал, что именно хочет предложить своему племени. Он был в растерянности, пока наставник твердил, что это личный путь каждого. Ему не хватало ощущений, видения мира, и на помощь пришла одна история о дракоманте-путешественнике, отправившемуся в путь, чтобы найти своё вдохновение. Так же захотел и этот дракон. Он заявил об этом учителю и брату. Позже и своей сестре, к тому году уже выросшей в сильную и волевую принцессу. Донёс своё желание до королевы-матери, и та не стала противиться, лишь попросив никому не раскрывать секрет своих сил. Распрощавшись с родными, этот дракон отправился в путь, зная, что эти скитания могут занять несколько лет. Нет, даже десятилетий. Ведь чтобы создать Дар своему племени, необходимо не только понять, что именно жаждешь подарить, но и осознать, что именно надо сказать, чтобы дракомантия исполнила твою просьбу. Его дорога лежала в песчаное королевство, которое ещё помнило о том, кто помог им в последней войне с земляными.
Так, наверное, вот тут началось что-то жуткое и необычное? Ну, предательства, ложь, интриги и тому подобные глупости? В конце концов, мы слушаем историю явно сумасшедшего дракона, а ничего безумного в ней я пока что не услышала. Его рассказ скорее походил на историю жизни какого-нибудь заурядного чародея голубых кровей. Ну и что там было дальше?
— … Пески пустыни напоминали о доме своими одноцветными просторами, в тоже время опаляя его крылья жаром. Этот дракон скользил над чужими землями лишь когда светило скрывалось за горизонтом, предпочитая пережидать жару в тенях раскинувшихся вокруг источника воды пальм, наблюдая за странными драконами тех земель. Их жизнь была отлична от той, что он видел в родном королевстве. Беспокойные, сорящиеся. Вечно борющиеся за место друг с другом, забывающие о том, что необходимо трудиться во благо всех, какую бы роль ты не исполнял. Это столь сильно отличалось от того, что видел этот дракон среди родных снегов, где твоё положение в круге определяло твою судьбу и для каждого было честью нести возложенную на него судьбу. Каждый, от королевы до уборщика снега с площадей, понимал, что от его трудов зависит не только его благополучие, но и других. Долг и честь — то, чего избегали заискивающе улыбающиеся песчаные, старающиеся переложить на чужие крылья первое и как можно быстрее избавиться от второго. Хотя и среди них находились достойные, вызывающие уважение драконы, которых этот дракон с удовольствием слушал. Они показывали ему окрестности, проводили до дворца, в котором ему даже удалось увидеть величественную королеву пустыни, повелевающую своими слугами лишь одним взмахом хвоста. И всё-таки для этого дракона это было лишь началом пути и эти земли не вызывали в нём желания остаться в них как можно дольше. Его дальнейшая дорога лежала дальше, на юг, к небольшому полуострову, раскинувшемуся за вытянутой чередой гор. К королевству ночных драконов.
Тут же мечтательность пропадает с морды ледяного дракона, сменившись хмурым взглядом, направленным в пол перед ним. Будто он не хотел вспоминать об этом времени. Интересно, именно там зародилась его нелюбовь к лживым провидцам? Он ведь говорил, что встречался с кем-то похожим на Предвестника.
— Старшая из песчаных принцесс вызвалась проводить этого дракона до гор, и они полетели в сопровождении нескольких стражей. Тот эскорт… он был лишним. В те времена ледяное племя не рычало на ночных драконов. Они были пусть и не друзьями, но уважающими друг друга знакомыми, готовыми встретить объединёнными силами угрозу. Этот дракон жаждал увидеть город, в котором, со слов старших, на каждом углу можно было встретить чудный механизм или небольшую библиотеку, полную множества таинственных свитков. Слишком увлечённый своими мыслями, он даже не замечал туманные намёки принцессы, в конце концов оставившей его на полпути до цели. — Негромкий смешок вырвался из пасти ледяного, когда он повёл своей мордой из стороны в сторону, надавливая лапой на пластины брони, прикрывающих его шею. — На узкой горной границе, отделяющей залитые зеленью луга и всепожирающую песчаную пустошь, его встретили спокойные стражи, выслушавшие молодого принца и, после небольшого совещания, пропустившие его в королевство. Те земли разительно отличались от пустынного королевства. Будучи зелёными, они дышали жизнью. Мягкая, щекочущая крылья трава густым ковром покрывала равнины, по которым скучающие ночные гоняли стада коз. Редкие домики из серого камня и дерева, в которых принца встречали с осторожностью, но не отказывали в ночлеге. И в каждом таком укрытии, даже в самом маленьком, была своя библиотека, заваленная множеством свитков, от звёздных карт с подробными описаниями созвездий или объяснения устройства сложных конструкций до прекрасно написанных доисторических трактатов и сказаний, созданных, чтобы развить у драконят тягу к созиданию и поиску знаний. Этому дракону даже пришла мысль, что в чём-то архивы его прадеда походили на каждую такую библиотеку. Всё было прекрасно, до тех пор, пока этот дракон не прибыл в их столицу.