— И чего смешного?
Даже Тростинка весело зафыркала под моим крылышком.
К возвращению Звёздочки мы все успокоились и вновь взялись за свитки. Ночная в одиночестве выскользнула из-за угла, также поспешив вернуться за чтение. Интересно, о чём они говорили с Предвестником? О чём секретничали? Неужто, подобно Вещунье, этот ночной пытается “предвещать” будущее, и ему срочно потребовалось поделиться своими мыслями с соплеменницей? Или, быть может, они обсуждали его кошмар?
Звёздочка вздрагивает, поджимая под себя хвост. Но я на это уже не обращаю внимание, ведь, до этого выбравшаяся из под крыла, Тростинка возвращается со свитком под вторым номером. “История Мракокрада” – изящно выведена первая строка, из-за которой моё сердечко застучало чуть чаще. Наконец-то что-то стоящее, а не пустые мифы и легенды, рассказывающие о каких-то там “злыднях древности”. История злодея, совсем недавно набросившегося на этот мир. С предвкушением я разворачиваю свиток перед собой.
***
“Надежда – первый шаг на пути к разочарованию”. Ну так вот, я очень разочарована. И надо ведь было надеяться на эпичную эпопею, полную историю таинственного и коварного дракона, пережившего пару десятков веков. Надеяться почти что на автобиографию, лично выведенную Мракокрадом! Хвостом тебе в жбан, Водомерище. И под хвост затем, пинком в полёт. Где Фирн, когда она так нужна?
В общем. Когда я дочитывала свиток, содержащий, по сути, всё то, что я уже слышала о “великом и ужасном” волшебнике драконьих чар, — разочарование достигло пика, вырвавшись раздражённым шипением из-за моих клыков. И пускай Тростинка была впечатлена, дрожа в моих объятиях, я была крайне недовольна. О самой дракомантии практически ничего не сказано. Ни размышлений об её природе, ни каких-нибудь намёков на её тайны. И уж тем более ни одного заклинания не было указано, кроме громкого “защити мою душу от проклятья дракоманта”. Я почувствовала, как вздрогнула сестрица всем телом, несильно ударив своим хвостом по моему боку, когда мы дошли до этой строки. Увидела, как она тянет лапку к ближайшему подсвечнику, нервно оглядываясь по сторонам. Даже пришлось её за ухо куснуть, отвлекая от сотворения какой-нибудь глупости. А ещё эта “защита” слишком уж дурацкая, попирающая своими лапами закон сохранения энергии. Не может быть такого, чтобы в одном месте прибывало, а в другом ничего не уменьшалось. И ведь судя по описанным деяниям Мракокрада, она и вправду не работала. Хотя опять-таки, историю пишут победители, и кто знает, как оно было на самом деле…
Я разминаю лапой свою шею и выглядываю в слюдяное окно, через которое с трудом можно разглядеть постепенно темнеющее небо. Это сколько мы уже тут сидим? Каракурт уснул, пристроив свою голову на подоконнике и негромко посапывая, накрыв морду свитком. Сайда, пробубнив, что с нами скучно, убежала по своим делам ещё в тот момент, как Тростинка принесла мне второй свиток. И только Звёздочка усердно читала, подобравшись к нам чуть поближе, да изредка поглядывала в нашу сторону со слабой улыбкой. Так сколько мы уже сидим? С утра до самого вечера? Я как-то и не заметила, как пролетело время. Неужели настолько увлекательное чтиво попалось, несмотря на всё моё негодование?
А ведь мы пропустили обед. А может даже и ужин! Стон умирающего кита, или же мелодия моего заурчавшего желудка, привлекает внимание моих товарищей к этой неожиданно возникшей проблеме. Даже Каракурт вскакивает со своего пригретого места, стягивая с морды “впитываемое через чешуйки” чтиво.
— Что это за чудище издаёт столь грозный рык? Неужто Мракокрад вернулся? — скалит свои клыки исполосованный песчаный.
— Дурак, — громко фыркаю я, щёлкнув по носу захихикавшую Тростинку. — Это мой живот.
— Твой живот – Мракокрад? — моргает не до конца проснувшийся песчаный. А затем, вытряхнув из своей головы остатки сонливости, он присоединяется к смеху Тростинки и Звёздочки.
«Похоже, я окружена идиотами… Очень угнетает», – грустно вздохнув и потерев пальцем свой висок, думаю я, давя выбирающиеся смешки.
Отхихикавшись, мы поднимаемся со своих мест. Раскладываем свитки по местам, проходя мимо сидящего и ощупывающего дощечки Звездокрыла и спеша всей дружной толпой в сторону столовой, дабы закончить этот день праздником живота. Вот только беда: до столовой мы так и не дошли.
Всей гурьбой мы вываливаемся в главный зал, посреди которого стоит незнакомый мне ледяной дракон, о чём-то тихо беседующий с Солнышко. Высокий, широкий в плечах, его бледно-голубая чешуя, темнеющая ближе к спине, поблёскивает искрами в свете дрожащих факелов. Тёмно-синие, сливающиеся с чёрным белком глаза окидывают нашу мигом замолчавшую группку раздражённым и, как мне кажется, уставшим, невыспавшимся взглядом.
— Давай поговорим в другом месте, — в его голосе слышатся дуновения северных ветров, а в негромком рыке, которым он оканчивает предложение, доносятся до моих ушей треск столкнувшихся айсбергов. Хах, похоже, ледяные не могут быть чем-нибудь менее злобным.
— Конечно, Холод, — кивает песчаная директриса, выглядывая из-за плеча взрослого ледяного, и затем, не сказав нам ни слова, развернулась и направилась в один из ведущих в глубь горы коридоров, уводя за собой в полутьму сплетающихся пещер этого “Холода”.
Может, кто-то из бывших учеников? Или гонец, принёсший какие-нибудь интересные вести? В любом случае это не совсем моё дело. Встрепенувшись, я продолжила неспешное движение в сторону трапезной. Только вот за мной последовала лишь Тростинка, да и та, остановившись через пару шагов, замерла между меж мной и остальными.
— Ну и? Чего стоим? — бурчу я себе под нос, оборачиваясь к Каракурту и Звёздочке с недовольным прищуром. По их взглядам, направленным в сторону коридора, в котором скрылась пара взрослых, я понимаю, что у них на уме. — Нет. Мы не пойдём за ними. Всё. Даже не думайте следить за взрослыми.
Я дую свои щёки и топаю задней лапкой, выдавая своё недовольство. Этих двоих что, одна и та же муха за хвост укусила? “Любознательность”, да?
— Холод – важная шишка в рядах Когтей Мира… Что им здесь надо? — тянет себе под нос Каракурт, но я-то понимаю, что он не мысли вслух высказывает, а пытается заманить меня в эту дурную и гиблую авантюру. А Звёздочка неуверенно закивала, переминаясь с лапки на лапку да отводя взгляд в сторону, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— А если нас поймают? Да и вообще, вы что, суете свои носы в каждый драконий разговор? — скалю я свои клыки, замечая, как вжимается ночная свою шею в плечи, прикрываясь крыльями. Взгляд мой соскальзывает на Тростинку, стоящую между нами и поглядывающую то на меня, то на отставших.
— Да ладно тебе, — отмахивается Каракурт, показывая свои клыки. — Я вообще удивлён, что Холод меня не узнал. Он вроде дружил с отцом и знал обо мне.
Таак. Всё ясно. Наш мститель увидел знакомого своего мёртвого родителя, загоревшись идеей, что ледяной принёс “драконам судьбы” какие-нибудь мрачные новости, касающиеся его “святой мсти”. Подмигнув ночной и подмахнув моей сестрице крылом, Каракурт двинулся в сторону центрального коридора, уходящего под небольшим углом вверх.
— Пойдёмте, будет весело, — заговорчески подмигивает он.
А я всё также стою на месте, пытаясь понять, почему Звёздочка ему подыгрывает. Вроде как умная ночная, читает много, тихоня, как мне кажется. А как только выдалась возможность за кем-нибудь последить, так она сразу “за” всеми лапами. Только вот глаза свои прячет, медленно, будто бы сомневаясь в своих действиях, двинувшись за песчаным.
А Тростинка… Она поворачивает ко мне свою мордочку и смотрит такими большими, грустными и просящими глазами, опустив ушки вниз. «И ты туда же? Приключений захотелось?» – вздыхаю я про себя, пытаясь понять, когда Каракурт успел сговориться с моей сестрицей и переманить её на свою сторону. Или же Тростинка просто любящая авантюры непоседа, а я глупенькая и слишком замкнутая в правилах особа?
— Ну не смотри на меня так… — прошу я негромко у Тростинки, уводя свой взгляд в пол и также опуская ушки вниз, чувствуя, как кошки точат свои когти о моё сердечко. А сестрица ещё и старательно взгляд мой пытается поймать, припадая мордочкой к земле и смотря снизу вверх. — Арррх!