- Гарри! - Усилила она свой голос, когда просто на окрики он не реагировал.
- Чего тебе? - Грубо отозвался тот, желая съездить белобрысому по лицу.
- Сними медальон немедленно!
- Нет! - Гаркнул Гарри.
- Сейчас же! Не снимешь сам, мы все скрутим тебя и снимем насильно.
- На! - Резко снял медальон Гарри и кинул его в девушку. - Тебе на Слизерине надо было учиться с такими-то методами. Совсем спелась со своим хорьком.
- В кои-то веки не могу не согласиться с тобой, Поттер. - Зло протянул Малфой. - Только боюсь, окажись она на моем факультете, ты бы не продержался и года. И Лорд убил бы тебя еще в одиннадцать лет.
Гермиона молчала, наблюдая за Гарри. Он все еще тяжело дышал, кулаки были крепко сжаты. Но довольно быстро его отпустило.
- Легче? - Спросила обеспокоенно девушка.
- Да. - Подумав, кивнул Поттер. - Простите меня, не знаю, что на меня нашло.
- Это медальон так влияет на тебя. - Пояснила Гермиона. - Это же очень темная магия. Будем носить медальон по очереди. Нас четверо - каждому по шесть часов.
И с этими словами она одела медальон на себя, мысленно перекрестившись. Дни текли друг за другом. В доме царила мрачная обстановка. Поначалу радуясь удаче, что они добыли крестраж, теперь они его тихо ненавидели. Он тяготил их и тем, что они не могли уничтожить его, и тем, что он влиял на их настроение. Одевающий медальон поначалу ничего не чувствовал, просто чуть острее реагировал на раздражающие его мелочи. Вот только если медальона нет, то ты просто махнешь рукой и даже если и не забудешь, то не станешь обращать внимания. А вот если медальон на тебе, то это все время сидит в твоей голове и долбит, напоминает о причиненных неудобствах. Это словно зуд, который усиливается с каждой минутой. И не дает тебе ни о чем другом думать. Разъедает изнутри. И раздражает все вокруг. Всего становится слишком. Ничто не помогает успокоиться. И у каждого свой лимит, своя черта терпения. Гарри начинал чувствовать непроходящую злобу через три часа. Он злился и ругался на Темного Лорда, убивая его мысленно разными извращенно-жестокими способами за смерть его близких и родных - маму, папу, Сириуса. Что из-за всех этих смертей он был вынужден долгие годы жить с ненавистными Дурслями, терпеть издевательства кузена. Когда его окончательно накрывала волна злобы, злости и ненависти, то он шел на задний двор и вымещал свою злость на площадке, которую они оборудовали специально для этого. Когда приходило время снимать медальон, Гермиона залечивала раны, порезы, синяки. Драко начинал ломаться через четыре часа - тут сказывалась его слизеринность. Медальон чувствовал какое-то родство и не так сильно пытался "подправить" ему мозги. В последние два часа он грубо иронизировал, высмеивал гриффиндорцев. А потом также уходил кромсать деревянные фигуры. И также представлял себе Волан-де-Морта, который испоганил ему жизнь. К Гермионе ему тоже хотелось прицепиться по старой памяти, но он вспоминал ее улыбку, мягкие ласки, поцелуи, их совместные ночи и чуточку успокаивался. Когда он передавал свой медальон Рону, то немедленно тащил жену наверх в их спальню восстанавливать расшатанные нервы. Его резкие и грубые поначалу толчки и движения постепенно сменялись нежностью и лаской, словами о любви. Он зацеловывал и снимал все синяки, что нечаянно ставил ей. И также он запирался с ней в спальне после того, как она снимала медальон. Только так можно было закрыть ей рот, из которого постоянно лились нотации по каждому поводу. Под влиянием медальона Гермиона становилась жуткой занудой. Но даже несмотря на это она отказывалась ходить на задний двор, предпочитая прятаться в библиотеке. Хуже всех приходилось Рону. На него медальон действовал сильнее всех. Он держался всего пару часов и раздражался намного сильнее. Его "смена" приходилась на ночное время, и он плохо спал. Его одолевали неприятные сны, в которых друзья отворачивались от него, Гермиона говорила, что дружила с ним из жалости и он ей никогда не нравился, ее сердце всегда принадлежало Гарри, а теперь она счастлива с Драко, который выше, сильнее, успешнее, богат, Лорд, единственный ребенок в семье; а миссис Уизли, которая стояла рядом с его подругой, только поддакивала, что она бы с радостью променяла его на Драко, который был умен и воспитан. От таких снов Рон просыпался в крайне плохом настроении. Он отдалился от друзей, редко проводил с ними время, почти не участвовал в обсуждениях крестражей. Ему было стыдно признаваться друзьям в своих слабостях, и от этого он еще больше бесился. У него залегли темные круги под глазами, а на все вопросы и предложения о помощи огрызался и отказывался. И обстановка в доме еще хуже была от того, что Добби так и не возвращался.