– Где мы? Какой сегодня вообще день? – уже более-менее членораздельно произношу я.
– Сегодня суббота – день веселья и разврата! И ты, малыш, в хороших руках, – Димас хлопает меня по плечу.
– Суббота?! Как суббота? Был же четверг? – удивляюсь, выпучив глаза, я.
– Четверг был давно, он уже легенда, он уже миф, его уже грызут черви, сжирающие прошлое, – Димас откидывается на заднее сиденье, доставая телефон.
– Быстро летит время…– я продолжаю пребывать в замешательстве.
– Быстро, быстро. Когда ты мне позвонил, я и подумал, что дела так себе. Надо что-то делать! Мы подхватили тебя и куролесим третий день по волнам молодости и удовольствия.
– Круто, – выдавливаю из себя я.
– Всё то дерьмо, что ты мне поведал, оно, брат, печально. Я понимаю твои чувства, – слышу я сочувственное одобрение.
Видимо, я всё-таки излил душу. Ну да, определённо, излил и, определённо, с подробностями, раз «куролесим третий день» с Димоном Ашхабадом.
Глава 32
Димон Ашхабад. Вернее, Дима Ашхабов. Мы познакомились случайно на какой-то студенческой вписке, когда он был на первом курсе, а я и Лена – на третьем. Очень весёлый малый. В универе почти не появлялся, но был в курсе абсолютно всех дел. У него везде и всегда были какие-то связи, знакомства, контакты. Он мог достать, что угодно, где угодно, и когда угодно. Одной из его связей в один прекрасный момент стал и я – помогал сдавать сессии, договариваясь с преподами. Мой маленький бизнес, который совершенно не одобряла Лена. Ну да ладно, опустим моральную составляющую вопроса. Два раза в год я помогал ему не быть отчисленным, а он подгонял мне клиентуру из раздолбаев с баблом, не хотящих учится самостоятельно. В общем, как-то так мы и приятельствовали, плюс иногда он подкидывал нам для вечеринок что-то такое, что не продаётся в магазинах. В этот раз, набрав его номер, я, видимо, и собирался прикупить чего-то такого, чтобы попытаться в очередной раз заглушить тоску. Судя по всему, у меня «получилось», раз я почти не помнил событий последних дней. Да и пофиг! Хотел забыться? Получи, распишись!
– Нну а что ты так просто сидишь? Смотри, ммузыка играет, девчонки пляшут, ччего тебе ещё надо-то? – звучит незнакомый заикающийся голос справа от меня.
– Что? Да так просто задумался, ничего такого, вы понимаете… – отвечаю, не поворачиваясь и особо не вникая.
– Чё ты мне выкаешь? Я здесь гость, а не ты, – голос усмехается, немного прихрюкнув, – как звать-то тебя?
– Костя, – отвечаю я, поворачиваясь к случайно возникшему попутчику.
– Костян стало быть, а я – Витёк, в смысле Виктор Александрович, сейчас-то. Ахх, – полу кашляет, полу смеётся мужик в спортивном костюме лет пятидесяти на вид. – Я вот иду ща, я тут рядом жживу, слышу музыка и хорошо, дай, ддумаю, поздороваюсь. Нничего, что я тут с вами?
– Всё в порядке, – я смотрю куда-то в пустоту, пытаясь одновременно расслабиться и сконцентрироваться, – день рождения отмечаем, повезло с погодой, вот собрались.
– Эт да, погода хороша, – он довольно улыбается, сверкая золотой коронкой.
– Не поспоришь, только шашлыки и жарь, – продолжаю я, хотя, светская беседа немного перестаёт мне даваться.
– А у кого, гришь, днюха? Надо ж поздравить, – он осматривает наше столпотворение заинтересованным взглядом.
– У Семёна, – придумываю я случайное имя, сам не понимая зачем, – он там у костра.
– Спасибо, братух, – Витёк хлопает меня по плечу и отходит.
Я постепенно проваливаюсь куда-то в недра сознания, перевожу взгляд и вижу небо. Сияния, прикосновения, перепутанные образы мышления – всё это я. Я скучаю, страдаю, отрицаю, стараюсь. Выходит ли? Не знаю. Кажется, что всё так перемешано, нет ответов, да они и не нужны. Вернее, нужны, но не сейчас. Время задавать вопросы. А что я хочу узнать? Что всё плохо или всё хорошо? Что-то мне подсказывает: «Всё намного сложнее». Да и ладно. Принимаю, ничего не отрицаю, мне нужно время осознать. Может, завтра, может послезавтра. Сейчас я просто не могу, состояние не то: мысль адекватна, а состояние не то… Тамара… Снова ты… Лена, не смотри на меня так… Не осуждай меня… Хоть ты… Тамара, а тебе я готов многое сказать! Как? Вообще как ты всё это в своей голове сделала? Или в сердце? Или в п..? Где ты так решила, что можно просто всё это совершить? Да, мы говорили, доводы-поводы, все дела… Но это всё слова же! Сраные, мать их, слова! Долбаная никчёмная беседа! А после неё что? Пустота? Неужели ты чувствуешь, что всё нормально?
– Эй, не залипай, ты чего паник? – Димон обнимает меня за шею, – эта пати почти овер, холодает. Двигаем на хату к проверенному весёлому человеку! У нас три машины, за пассажирами таксо уже мчит, движуха летит, нет времени для уныния!