Через некоторое время, проведённое на улице, я начал замерзать. Пора было возвращаться внутрь и что-то решить для себя. Как относится к Вике? Стоит ли искать Тамару и Сержа? Внезапно пришло осознание того, что я очень сильно соскучился по Лене. Это ощущение затмило всё остальное. Твёрдая решимость срочно вернуться к ней, а потом уже отвечать на возникшие вопросы прочно засела в голове.
Я открыл входную дверь и вошёл внутрь. Пахнуло теплом и перегаром. Двигаясь по направлению к лестнице на второй этаж, я встретил Димона.
– Привет ещё раз, – произнёс, слегка зевая, он, – я тебя обыскался.
– Да я подышать выходил.
– Ясно. В общем две новости. Первая, что движуха завершается, и все постепенно сваливают из этого гостеприимного дома. А вторая, что это будет только завтра, так как сегодня за руль никто сесть уже не сможет.
– А если такси или автобус какой?
– Автобус? Не смеши меня. Какой автобус на ночь глядя? А такси сюда если и поедет, то к утру только и приедет, к тому же, денег заломят, мама не горюй. У тебя как с наличкой?
– Глухо.
– Вот и я на мели немного, так что завтра рванём спокойно. У тебя случилось чего? Что ты так резко подорвался?
– Да нет, не случилось, – я не стал погружать Димона в пучину своих умозаключений и переживаний, – просто пора уже возвращаться.
– Да, знаю, но видишь мы в плену у обстоятельств. Не переживай, всё будет.
С этими словами Димон направился в гостиную, а я решил найти Вику и сообщить ей новость о завтрашнем отъезде.
Глава 39
Временные рамки очень неоднозначны. Иногда секунды тянутся целую вечность, а годы порой пролетают с быстротой минуты. Всю свою предыдущую жизнь я если и помню, то с трудом, какие-то моменты, эпизоды, периодически всплывающие в памяти, вот, пожалуй, и всё. Неужели это и есть та самая жизнь, которая Жизнь? Задаваться вечными вопросами, конечно, дело неблагодарное, но, подчас, они сами собой возникают. Да ещё с такой навязчивой тщательностью и едкостью, что становится как-то совсем неуютно. Что было, что будет, чем сердце успокоится? Ощущение, словно внутри меня живет цыганка и одолевает постоянными зазываниями погадать.
Случаются такие временные промежутки, когда что-то старое прекращает своё существование, а новое ещё не образовалось. В эти моменты погружаешься в состояние непонятной невесомости, когда ты вроде как ты, а, вроде как, и не ты. Смотришь на себя будто со стороны, собственный голос слышишь как не свой и думаешь: «Хм, что происходит?» По большей части, именно тогда и задаются те самые вечные вопросы типа «в чём смысл жизни?», «куда мы идём?» и т.д. Но они нужны лишь для того, чтобы задаваться. Ответа на них не существует. Может, эти вопросы не более чем вектор, направление, элемент предвиденья? Раз появились, то, значит, грядут какие-то перемены, плохие или хорошие не уточняется, просто они произойдут в ближайшее время. Время, время, опять это время. Нет ничего более неоднозначного, чем время. Оно не исчисляется ни чем: ни ощущениями, ни придуманными часами, годами. Оно то мучает тебя, то приносит удовлетворение. Вот и сейчас повисло и недвижно наблюдает: как себя поведёшь, о чём подумаешь? А я ни о чём не думаю, никак себя не веду. Я затаился и пережидаю. Нужно восстановить баланс, необходима Лена.
Не принимать никаких судьбоносных решений в таком непонятном расшатанном состоянии! Найти Вику, сообщить ей про завтрашний отъезд, раз уж обещал, а потом забиться в какой-нибудь дальний угол и заснуть, не думая ни о чём вообще. Вот верный план! Требуется непременно ему следовать.
Я прохожу несколько комнат, осторожно открываю двери и заглядываю внутрь. В одной из них обнаруживаю Вику. Она сидит возле окна и смотрит куда-то вдаль. Взгляд её какой-то рассеянный, такой, что не совсем понятно, куда он направлен: в глубину мыслей или наружу, на улицу, соседние дома, бескрайнее небо. Лицо освещает луна, от этого оно делается бледно благородного оттенка. Слёз уже нет.