– В смысле?
– В смысле, что он знает, что ты у нас, а Лена у него. И, что я вами дорожу, что вы не разменная монета. Вся эта романтика абстрактная жива во мне и, он это знает. Слабость эту мою здесь и сейчас, – Серж приоткрывает окно и закуривает.
– И ты?.. Ты что?..
– Ничего. Проще нет ничего, чем дверь твою открыть, пока мы на скорости, а про Лену забыть. Но этого не будет. Не могу я так. Может поэтому я и слаб, – Серж выкидывает в окно оставшуюся часть сигареты.
– Ты поэтому силён, – произносит Мартин.
Устанавливается молчание. Только дорога, только зависшие чувства и застывшие мысли. Только дорога движется. День, два, минуту, час. Всё потерялось, застыло, уснуло. Только телефон, всё так же беззвучно бесстрашно вибрирует. А там, в нём, в этой пластмассовой коробочке – звонок. Неизвестный номер.
Глава 71
Собираясь с мыслями, я несколько секунд смотрю по сторонам. Мартин видит вибрирующий телефон у меня в руке, хлопает по плечу Сержа, тот поворачивается к заднему сиденью.
– Снимай уже трубку, скорее всего это наш старый знакомый.
– Что мне говорить? – недоумевающим голосом спрашиваю я, – может лучше ты?
– Твой же телефон, – отвечает Серж, – ничего лишнего, главное не суетись.
Делаю глубокий вдох.
– Алло.
– Здравствуй, Костя, рад тебя слышать, – вылетает из динамика запыхавшийся голос Дольского, на фоне слышно какое-то движение, ветер.
– Владимир, это вы? – уточняю я.
– Я, я. Хорошо, что ты уцелел. У нас ведь дело незаконченное осталось. Серёжа с тобой?
– Да, – отвечаю, – передать ему трубку?
– Нет, не нужно. С ним дела закончились. И он победил, судя по всему. А это означает, что служба моя к концу подошла. Служить больше некому. Только вот без выходного пособия как-то не хочется на пенсию выходить.
– Что вы хотите?
– Я хочу, чтобы всё было в порядке у тебя, у сестры твоей, ну и у меня само собой. Для этого вам с ней нужно встретиться, а мне уехать подальше отсюда. И чтобы друг о друге мы никогда больше не слышали и не вспоминали. Согласен со мной?
– Согласен.
– Так вот, как нам это организовать: я привезу твою сестру тебе, а ты в благодарность передашь мне сумку с двумя миллионами евро. Всё пройдёт быстро, легко и без глупостей.
– Но у меня нет таких денег.
– Я думаю, ты сообразишь, где их взять. Перезвоню завтра в это же время. Поговорите с сестрой. И станет ли этот ваш разговор последним, будет зависеть только от тебя.
Дольский вешает трубку. Я пересказываю наш разговор Сержу и Мартину.
– Что ж этого следовало ожидать, – Серж отворачивается и смотрит в лобовое стекло.
– И что теперь? – спрашиваю я. – Ты так спокойно об этом…
– Всё могло бы быть хуже.
– Прекрати так многозначительно и надменно говорить в пустоту! – не выдерживаю я.
Серж снова поворачивается ко мне.
– Сейчас мы приедем, ты отдохнёшь, выспишься. А завтра, когда услышишь голос Лены, скажешь Дольскому, что согласен.
– А дальше?
– А дальше, ты передашь ему деньги и заберёшь сестру.
– Так просто?
– Да, так просто.
– И в чём подвох?
– Его нет. Если Дольский не начнёт ничего вытворять, то всё закончится благополучно для всех.
– А деньги?
– Мартин передаст тебе их и прикроет во время обмена. Скоро всё закончится, не переживай, держись.
Серж отворачивается. Он становится снова не тем Сержем, которого я когда-то знал. В его голосе появляются властные холодные и уверенные ноты, которые закрывают его высоким забором и отстраняют от теперь уже почти забытого прошлого.
Глава 72
С Сержем мы так и не поговорили нормально. Не оставались даже больше наедине. Он только вскользь коснулся произошедших событий. С Тамарой они теперь были вместе. Вику забрал отец. Как я понял, он и Серж теперь являлись компаньонами, объединились против Дмитриева и, судя по всему, победили. Нас они отследили, когда Вика брала напрокат машину. Вот и всё. Я пытался задавать какие-то вопросы, но Серж не отвечал на них. Он умело, ловко и быстро уходил от интересующего меня. О Васе Серж не рассказал вообще ничего, но было заметно, что он озадачился и напрягся. Как и в отношении всего остального, Серж ограничился лишь юркими ускользающими формулировками, смысл которых сводился к тому, чтобы я не думал об этом и заботился только о возвращении сестры. В этом он был прав, мне действительно нужно было как можно быстрее освободить Лену и потом вместе с ней постараться забыть всю эту историю. Вырезать ножницами из памяти и выкинуть, сжечь, уничтожить, чтобы никогда уже не вспоминать и не возвращаться к ней. Забыть всех действующих лиц и начать заново выстраивать нашу жизнь.