– Но как же.. я на ярмарке брала у дед..
– Сказала же, нет! Что за глупые люди пошли? – она резко повернулась, хмуря брови, – Чарльз уже как год умер, а такие как вы, – она оглядела их и скривилась, – каждый раз говорят одно и то же. Уходите.
– Но..
– Тогда нам просто яблок, – равнодушно подытожила Анна, доставая деньги.
Расплатившись они уже собирались уходить, как услышали невзначай брошенную фразу:
– Подавай ещё что-то этим разведчикам..
Желваки задрожали. Только неясно от чего: от злобы? Или от обиды за то, что они отдают жизни за такую часть человечества? Не найдя ничего, что могли бы ответить, девушки вышли. Молчание сопровождало их до самого прибытия к группе.
– Ханджи, нужны какие-то лекарства? – Гарднер перехватила женщину на углу полуразрушенного старого здания.
– Ох, – Зоэ поджала губы, – ты купила уже всё, что нужно. Больше нет лекарств, которые могли бы ей помочь. Надеемся на эти, – видя потухший больной взгляд блондинки, Ханджи продолжила, – умник справится, она сильная девочка, давай не будем хоронить живых, хорошо?
Анна кивнула, уводя взгляд в сторону, чтобы не показать тихо скатывающихся слез. Зоэ похлопала её по плечу и отошла к остальным. Девушка старалась ни о чем не думать: нехорошо, чтобы её мокрые глаза увидели остальные. Она сдавленно прокашлялась, чувствуя, как грудную клетку сжимает страх. Анна так и не смогла от него избавиться. Он так и продолжает жить где-то глубоко внутри, пожирая собственную хозяйку, мать, в теле которой живёт.
Обернувшись, девушка заметила маленький, еле видный, магазинчик, встроенный в двухэтажное здание. На небольшой вывеске показалось изображение кружки чая. Анна вдохнула поглубже и направилась туда. Раз уж она собирается оставаться в разведке, нужно запастись тем, что она любит. Пройдя внутрь, Гарднер ощутила фруктовый запах свежей заварки, слегка отдающий успокаивающей мятой. Это то, что ей нужно. Даже в голову не могло прийти, что здесь хранится чай такого хорошего качества. Однако, стоило ей сделать шаг дальше, как она замерла. На неё смотрела такая же удивленная пара глаз.
– Анна? – мужчина тут же замолк, осознав, как произнес её имя. Осознав в целом, что произнёс её имя.
– Капитан Леви, – девушка пару раз моргнула и расслабилась, – вы тоже тут.
На их короткий разговор повернулась Этингер, всё ещё выбирающая чай. Разведчица с мелким удивлением обвела взглядом Анну, после слабо улыбнувшись. Её розовые щеки загорелись сильнее, когда та помахала рукой:
– Я тебя так часто вижу, а мы ещё не знакомы. Изабель, – она чуть склонила голову, – ты новенькая?
– Что-то вроде, – Гарднер улыбнулась, – Анна, приятно познакомиться.
– Взаимно.
И в остальное время они только и делали, что болтали, выбирая чай. Анна пыталась определить по запаху, что ей действительно подходит, ведь денег было не так много. Но и отказывать себе в таком удовольствии не хотелось - можно же позволить себе хоть что-то? Этингер подала ей заварку под названием "Майский вечер".
– Ох, он восхитительный, – Анна вдохнула глубже, уже желая его приобрести. Однако, когда глаза остановились на цене, всё желание куда-то испарилось.
– Так дорого, – тоже прошептала Изабель, разочарованно провожая взглядом находку.
– Ну что вы там? – Леви грозовой тучей навис над этими двумя. Его глаза зацепились за чай, который Анна с жутким нежеланием возвращала на место.
Аккерман тяжело выдохнул, перехватывая его из рук.
– И этот, – на голос Леви продавщица только мило улыбнулась, заворачивая чай в узористую упаковку.
– Сэр, – Анна в смятении смотрела на когда-то близкого ей мужчину. Внутри зарождалось чувство благодарности и чего-то ещё. Чего-то такого, что она никак не могла разглядеть.
– Если мы проторчим здесь ещё дольше, домой поедете сами.
"Спасибо" застряло где-то глубоко внутри, обещая, выбравшись наружу, принести с собой нечто старое, почти исчезнувшее, но с тем же необходимое в это непростое время.
***
– Юху! – Ханджи вскинула руки, держа бутылки вина.
Казалось, всё по-старому. Казалось, всё хорошо, но.. чувство отрешенности, ощущение ошибки, дерганности, смертности повисло где-то в воздухе. Лица разведчиков расплылись в улыбке. И нет, это не радость вечерним посиделкам. Это осознание того, что, возможно, последние дни своей жизни они смогут провести в безопасности, с, может, и не лучшим вином, но совершенно дружной компанией, своей семьёй, которой тут, в месте смерти, так не хватало. Анна поёжилась. Ещё чуть-чуть и она снова столкнётся со своей будущей кончиной. Все здесь погибают. Так погибнет и она. За человечество.