— Уходи прочь! — закричала я.
— Прости меня, милая, — прохрипел он и прижал меня вплотную к себе, обхватив одной рукой за талию, а другой за затылок.
— Нет! Не трогай! Отпусти! — сипло прокричала, нанося удары по его плечам, но он только крепче обнял меня, не давая даже шанса высвободиться из его хватки.
Сидя верхом на нём, уткнулась носом в его плечо и за пеленой слёз ничего не видела.
— Я не отпущу тебя больше, — прошептал он сдавленным голосом и сильнее обхватил мой затылок, прижимая к своему плечу. — Прости меня. Ради всего святого, прости меня за тот идиотский, абсолютно бессмысленный, аморальный и гнилой поступок. Я не достоин даже дышать рядом с тобой, но только видя твои глаза, могу сделать вдох. Я никуда не уйду сегодня и не оставлю тебя в таком состоянии. Можешь драться, но тебе придётся вызвать копов, чтобы меня увели отсюда. По доброй воле я не сдвинусь с места.
Я практически не слышала его слов из-за своих рыданий, сотрясающих меня всё сильнее и сильнее. Боль пронзила и сковало всё тело. На коже был холод, а внутри обида выжигала всё до тла. Сжав в кулаках его футболку, рыдала на его плече.
Натан потянулся к крану, сделал воду горячее и вновь обнял меня. Сидя на полу, начал раскачивать меня, словно маленького ребёнка. Грудью чувствовала его учащенное сердцебиение.
Так странно… Я презираю его всей душой, но почему-то именно рядом с ним больше не боюсь показать себя настоящую. Раненную, но не сломленную. Кажется, что именно он и должен быть свидетелем того, что его поступок сделал со мной. Он должен знать, что я выдержала.
— Я сожалею, милая. В жизни не испытывал ничего подобного, что чувствую сейчас. Всю жизнь был чёртовым эгоистом, не обращающим внимание на других людей и их переживания, но в данный момент мечтаю разделить всё это с тобой. Всю боль и отчаяние, что ты пережила. Всё, что сейчас просится наружу – выпусти на меня. Освободись от неподъемной ноши и отдай её мне, — поглаживая меня по спине, шептал он.
И я отдала. Надрывно рыдая и скуля, сотрясалась в его объятиях.
— Ты меня уничтожил… — хрипела я, стискивая в кулаках его футболку. — Ты поставил крест на моей вере в мужчин.
— Значит, мой долг воскресить эту веру, — мягко ответил он и поцеловал меня в волосы.
Нет. Всё совсем не так просто. Чтобы воскресить веру, нужно заручиться доверием, которого между нами не наблюдается. Да и зачем мне это надо? В моих жизненных планах не значится работа над ошибками с Натаном. Было бы идеальным оставить это в прошлом. По моему глубокому убеждению, только новый человек, не успевший нагадить мне в душу, способен воскресить веру в людей и в мужчин, в частности. С теми, кто уже однажды облажался, как правило, не о чем говорить, разве не так? Если вы расстались с человеком или перестали общаться, то на это всегда есть причина. По этой же самой причине и не стоит доверять ему в будущем.
— Твой долг по отношению ко мне – оставить и забыть меня. А по отношению ко всем остальным девушкам – больше ценить их, — возразила я и попыталась снова оттолкнуть его, но Натан обхватил заднюю поверхность моей шеи и поймал мой взгляд.
— Какое одно слово в первую очередь всплывает в твоём мозгу, когда ты думаешь обо мне? Помимо Кобеля, — спросил он, всматриваясь в мои глаза с надеждой.
— Одно?! У меня целый список эпитетов, — прохрипела я, облизнув губы.
Он едва заметно улыбнулся и стиснул мою шею.
— О’кей. Давай три.
— Самонадеянный, эгоцентричный и самовлюбленный.
— М-да, с таким персонажем, наверное, не очень приятно общаться, — согласно кивнул он и прильнул лбом к моему. — Значит, помимо воскрешения твоей веры, я займусь ещё и демонстрацией своей эволюции с эгоцентричного и самовлюбленного Кобеля до достойного уважения и любви мужчины.
— Говорю же, самонадеянный, — фыркнула я, не в состоянии понять, на черта ему это понадобилось.
Под горячими струями мышцы стали расслабляться, а от его пальцев на моей шее побежали мурашки. Веки отяжеляли и держать голову ровно становилось практически невозможно. Натан начал расстегивать мою блузку, и я уставилась на него с нескрываемым презрением.
— Тс-с, — прошептал он, заметив мой говорящий взгляд, — я не собираюсь воспользоваться ситуаций и твоей слабостью. Всего лишь раздену и уложу спать. Рядом с собой.