– Маме нездоровится несколько дней, – объяснила я, помогая дочери раздеться, – Ты побудешь у бабушки, чтобы я тебя не заразила. Хорошо?
Снова кивок и снова не-детски подозрительный взгляд детских карих газ. Уж что-то, а своей возможной болезнью я заразить никого не могу – такое не передается воздушно-капельным путем.
Я прислонилась лбом к косяку, когда Милена устроилась у бабушки на коленях и снова кивнула матери. Она не произнесла ни слова с того момента, как я появилась на пороге – лишь понимающий взгляд без тени осуждения.
Махнув рукой на прощание, вышла из дома и глубоко вдохнула морозный декабрьский воздух. Поволокла деревенеющие ноги к машине и быстро сорвалась с места, прикуривая сигарету, тут же выбрасывая ее в окно после первой затяжки.
Ну и гадость.
Больница встретила, как и любого пациента – длинной очередью, прохладой и запахом хлорки. Кабинет врача – не лучше, но хотя бы на подоконнике стояла пуансетия ярко-красного цвета.
– Здравствуйте, – не отрываясь от монитора произнесла доктор, – Какие жалобы?
– Здравствуйте. Забыла сменить противозачаточный пластырь вовремя, – как можно небрежнее бросила я, теребя язычок молнии на кошельке.
– Незащищенный секс?
– Был.
– Когда надо было сменить контрацептив?
– Три недели назад.
Кажется, я сумела привлечь внимание – меня одарили удивленным взглядом из-под бровей, что взлетели до небес.
– И все это время был незащищенный секс? – уточнила гинеколог, слегка прищурившись.
Я пожала плечами, а затем кивнула.
– Ясно, раздевайтесь и садитесь в кресло.
Как покорная овца, прошла в соседнюю комнату, сняла брюки, трусики и носки – женщины меня, пожалуй, поймут. Присела на краешек, заблаговременно накрытый гигиенической бумагой и положила вспотевшие ладони на колени.
Господи, как школьница, ей-Богу. Мне уже двадцать пять, а я женской консультации боюсь, как огня.
Врач появилась быстро, так же быстро провела осмотр, собрала все мазки и назначила анализы. Повезло попасть до закрытия лаборатории, поэтому кровь из меня выкачали сразу и отправили домой до завтра.
Завтра не наступало долго. Мучительно долго – всю ночь ворочалась в кровати и прислушивалась к внутренним ощущениям. Несколько раз вставала и ходила по темной квартире, из раза в раз закуривая на балконе и туша сигарету после первого же глотка едкого дыма. Дважды разглядывала свое отражение в зеркале, но кроме бледности на веснушчатом лице никаких изменений не наблюдалось.
В этом же отражении вчера заметила, что пластырь стал совсем серым от впитавшейся грязи – обычно темнел только по краям, аккурат перед тем, как его приходилось отдирать с кожи, сморщившись от саднящей боли. Посмотрела на пачку противозачаточных и путем нехитрого подсчета, поняла, что я облажалась на целых три недели. И, естественно, у меня была задержка, о которой я просто не подумала раньше – пластырь-то наклеен, значит и месячных быть не должно.
Глупая, глупая, глупая. Вот почему я все держу под контролем – иначе никак. А теперь придется решать проблему самым неприятным способом, но разве у меня есть варианты? Я не потяну еще одного ребенка, да и не нужен он мне – надо Милену на ноги поставить, а это будет непросто, очень непросто.
Не спала толком, только прикрывала глаза и забывалась в беспокойстве. Вспоминала Артема с его искаженным гримасой гнева лицом; вспоминала, как слезы текли по румяным щекам дочери и как она замолчала на долгие месяцы. Из-за него, из-за его криков, из-за того, что он сделал.
Впервые за долгое время я разрыдалась от бессилия – как тогда, когда сжимала Милену в объятиях и умоляла сказать хоть слово. Упрашивала, стоя на коленях, но она молчала и плакала.
«Завтра» пришло вместе с пятой чашкой кофе и шестой, так и не докуренной, сигаретой. Доктор коротко сообщила результаты анализов, подтвердив мои худшие опасения, и я ровным голосом попросила направление на аборт.
15
There’s something wrong with me chemically
Something wrong with me inherently
The wrong mix in the wrong genes
I reached the wrong ends by the wrong means
It was the wrong plan
In the wrong hands
The wrong theory for the wrong man
The wrong eyes on the wrong prize
The wrong questions with the wrong replies
Depeche Mode «Wrong»
Он, словно почувствовав, объявился на следующий день. Спросил о переводе, что давно был готов и лежал на обеденном столе мертвым грузом. Его голос был уверенным и ровным, Рома не извинялся за грубость или за слова, которые прозвучали слишком резко; я тоже не акцентировала на произошедшем внимания, выбрав деловой тон.