– Нет-нет, – ответил Кирилл, потирая ушибленное колено. – Это я в кровать с первого раза не попал.
Получилось что-то вроде намека Вере.
– Я вот лежу и думаю, – произнесла она из темноты. – Удобно пригласить тебя на кровать или нет? Не знаешь, как по этикету в этом случае положено?
– Пригласить все же намного удобнее, чем спать в кресле, – признался Кирилл и лег на самом краю кровати.
Они оба притихли, притворяясь, будто спят. Ветер за окном раскачивал ветку сосны, и она скользила по стеклу, словно моечная швабра.
– Это ужасно, – вдруг произнесла Вера.
– Что ужасно?
– Я вспомнила анекдот: лежит девушка в одной постели с мужчиной и говорит ему: «Мне холодно».
– И что дальше?
– Дальше не смешно… Но мне в самом деле холодно.
Кирилл сам не понял, как оказался с ней рядом.
– Что ж ты сразу не сказала?
– У нас с тобой странные отношения. Я все время думаю о том, что ты меня ненавидишь… Жаль, что мы с тобой не встретились просто так, как два лыжника.
– Я тоже об этом думал.
– И что же нам делать?
– Выставить из этой комнаты все наши проблемы. Пусть ждут под окном до утра.
– А они согласятся?
– Силой заставим.
Они робко касались друг друга.
– У тебя каменные мышцы… Я раньше думала, что мужчина с такими мышцами может нечаянно придушить женщину в постели и что каждое его движение должно приносить ей боль. А ты, оказывается, нежный…
– Я ужасно нежный, – подтвердил Кирилл.
Он завелся. Скомканное одеяло упало на пол. Вера уже не мерзла.
– Ты не сердишься, что я укусила тебя за шею?..
Он не смог ответить – она целовала его губы. За окном медленно опускались хлопья снега, отчего казалось, будто комната плавно поднимается вверх, к острым пикам вершины.
Глава 71
УЖИН С ЧЕРНОЙ ИКРОЙ
Зачем официантка принесла ему бокал минеральной воды, если он не просил? Наверное, решила, что бутылку водки молодой человек без запивки никак не осилит. Наивная! Знала бы, что ему пришлось пережить за сегодняшний день…
Глобус посмотрел на рюмку и отставил ее в сторону. Ему так хотелось выпить залпом стакан водки, что у него даже дыхание участилось и сердце от нетерпения заколотилось, словно заключенный в карцере. Он выплеснул минералку в ящик с землей, в котором росла пальма, наполнил бокал водкой и в три огромных глотка осушил его.
Вот теперь хорошо. Теперь напряжение потихоньку начнет ослабевать. Можно откинуться на спинку стула, поглазеть на редких смуглолицых посетителей с облупленными носами да послушать музыку.
– Что-нибудь еще? – спросила официантка.
Не очень вежливая. Думает, пришел какой-то пьянчужка, который едва на бутылку водки наскреб, и будет теперь весь вечер сосать горькую, обслюнявленный палец в солонку опускать да солью закусывать.
– Икра есть? – сразу спросил он. – Черная? Полкило!
Вот как надо приучать обслуживающий персонал к культуре! Официантка – немолодая, много чего повидавшая на своем веку, – глянула на Глобуса уже с откровенным интересом.
– Конечно, – изменившимся голосом произнесла она. В ее руках появился карандаш и блокнот. – Что еще?
– Шашлык, балык, осетрину, шампанское, кальмары, лангусты, креветки… Все неси, все, что есть!
Официантка что-то строчила карандашом в блокноте. Конечно, он ведет себя вызывающе, слишком откровенно демонстрирует пренебрежение к деньгам. Но по-другому сейчас не хочется и не можется. Несколько раз его могло уже не быть на этом свете. Трое уже там, базарят с богом, договариваются насчет рая. А он жив. Жрет стаканами водку, смахивает с глаз дурные слезы…
– Слышь! – Он придержал официантку за край фартука. Зал уже плыл перед его глазами. Водка блицкригом распространялась по его организму. – Слышь, скажи этому вашему музыканту, пусть свернет эту тягомотину. Для меня персонально закажи «Не стреляйте друг в друга, братва!».