Забыла тебе рассказать, как меня напугали во всех этих мастерских. Все хором твердили, что «Селектол» очень плохо на меня действует, на нем я очень быстро состарюсь. Я ужасно испугалась и хочу спросить твоего совета. Уговариваю эту дуру, чтобы ОНА купила мне какое-нибудь импортное масло, а ОНА боится сменить марку без твоего совета. Послушная стала не к месту!
Обожаемый мой, я так рада, что в августе мы будем вдвоем хотя бы две недели, когда ОНА уедет. Я очень счастлива, что принадлежу тебе, а не какому-то там хаму. Только вот хочу сделать тебе несколько робких замечаний. Я понимаю, что тебе удобнее ходить в темных рубашках, но я предпочла бы, чтобы ты ради меня носил только белые. И галстук. Ты следишь за собой и всегда выглядишь красавцем, но совсем не обращаешь внимания на свой внешний вид, когда едешь в гараж Квятковского, а ведь едешь-то ты на мне! И цветы, конечно... Не понимаю: ты приносишь мне цветы, а потом их забираешь с собой – как же так, они же для меня!
По правде говоря, я даже не могу понять, зачем ты взял с собой белые рубашки – ведь меня там нет.
Не знаю, написать ли что-нибудь о НЕЙ. ОНА читала мне твою открытку с глупейшими комментариями насчет того, что тебе и дня хватило без НЕЕ, чтобы начать глазеть на каких-то девок. Понятия не имею, что ЕЙ не понравилось. А что тебе еще делать, коли меня там нет? Кажется, в последнее время ОНА паршиво себя чувствует: какая-то усталая и угнетенная, а работы у НЕЕ и впрямь много. Я с НЕЙ заспорила: кто из вас ведет эту дурацкую войну, ты или ОНА? ОНА утверждает, что ты. И говорит, все это из-за того, что тебе нравится выпендриваться и делать вид, будто ты весь из себя герой, паша гарема, Казанова и первый парень на селе, а вокруг тебя одни рабыни и наложницы. Дескать, ты панически боишься, как бы кому не пришло в голову, что ты можешь любить женщину. Естественно, мне бы тоже было очень стыдно, влюбись я в какую-нибудь женщину... И чтобы доказать ЕЙ свою над ней власть, ты начинаешь вести себя как злобный хам, по нарастающей. Я ЕЙ совершенно не верю, но ОНА утверждает, что у меня еще будет время в этом убедиться. У меня такое впечатление, что ОНА очень на тебя сердится, не знаю, справедливо или нет. Интересно, даст ли ОНА мне еще листок бумага – закончить это письмо...
Бумагу дала. Сказала, что я могу писать тебе хоть эпопею – ЕЙ нет дела. И очень правильно.
Так вот, по-моему, ОНА преувеличивает. ЕЙ кажется, что ты мог бы обращаться с НЕЙ вежливо и мило... Дурацкие фанаберии! Может, тебе еще поцеловать ее, обнять, отполировать замшей, признаться в любви?! Экая чушь! Разве ОНА не понимает, что вся твоя нежность – только для меня, что обо мне ты заботишься прежде всего? А ОНА перебьется.
Возможно, не только у НЕЕ такие бредовые идеи, другие женщины не лучше. Самое верное доказательство, что у них не все дома, – та история, когда зимой они всей компанией поехали в лес. ОНА тебе не рассказывала, чтобы тебя окончательно не деморализовать (это ОНА так говорит). Но я-то все тебе расскажу, я слышала, как ОНА пересказывала случившееся своей подруге.
В той лесной сторожке почти не было места, им пришлось ночевать по несколько человек в комнате. ОНА спала вместе с Барбарой и ее мужем, ты их, кажется, не знаешь, но это не важно. У Барбары с мужем кровать стояла у стены, а у НЕЕ – напротив. Был жуткий мороз, градусов двадцать, машины торчали во дворе три дня, и муж Барбары вынул аккумулятор и принес в дом. На третий день утром ОНА проснулась и слышит, как муж Барбары что-то там нежно шепчет. Глаз ОНА не открывала, поэтому не видела, чем он занимается, только слышала шепот. А он говорил ласково, сердечно, прямо даже страстно:
– Мое сокровище, тебе не холодно? Не сквозит? Погоди, вот я мою детку сладкую укрою одеяльцем, будет деточке тепло, не замерзнет моя прелесть...
ОНА говорит, что на миг замерла и не знала, что делать, потому как подслушивать бестактно.
Но эта супружеская пара уже семь лет вместе, и это ЕЕ потрясло. ОНА не выдержала:
– Барбара, это он с гобой так?.. – спросила ОНА с благоговейным трепетом.
Барбара подскочила на постели, как ужаленная
– Как же, разбежалась!!! – рявкнула она не своим голосом. – Ты с ума сошла: стал бы он со мной так говорить! Да он такими речами подавился бы! Ты посмотри, ЧТО он делает!
Тут ОНА тоже вскочила и посмотрела. Муж Барбары делал то, что и положено: под одеялом заворачивал аккумулятор в английский плед. Право слово, просто вчуже стыдно, как ведут себя эти женщины при виде самой естественной заботы...
Такой же заботы я жду от тебя, мой самый любимый. Не от НЕЕ же... Тут я иллюзий не строю. Я ЕЕ сразу попросила проверить мой аккумулятор и давление в шинах, а ОНА отказалась, говорит – денег нет. Собирается идти платить по счетам за телефонные переговоры, ну не дура ли! Пусть попробует проехать на телефоне хоть полкилометра!
Я так на НЕЕ рассердилась за нежную заботу о дурацком неподвижном аппарате, что решила отомстить, и цапнула ЕЕ за палец пружиной, когда ОНА снимала стеклоочистители. На самом деле я очень обрадовалась! Я уже устала бояться, что «дворники» украдут. Конечно, с голым лобовым стеклом как-то не по себе, но погода такая хорошая, что это в глаза не бросается. Если ты хочешь, чтобы я перестала ЕЕ слушаться, – только намекни. Я немедленно исполню любое твое пожелание.
Я-то надеялась, что в воскресенье мы с НЕЙ обе отдохнем. ОНА, казалось, совершенно выбилась из сил. Но кто-то оказал на НЕЕ давление, и весь день мы возили разных людей. Жара стояла страшная, и в конце дня ОНА совершенно перестала владеть собой и мной тоже. Это мне пришлось решать, как и куда ехать, да еще и следить, чтобы не влипнуть в аварию. Ужасно трудно было, спасибо ЕЙ, что не мешала.
В пятницу ОНА стала гадать на картах и попутно объясняла мне, как это делается. И у НЕЕ получилось, что ты там нашел себе какую-то даму, которая через неделю окажется ни на что негодной, и ты ее бросишь. Поэтому ОНА даже не расстроилась. Знаю, что ты очень любишь меня и соскучился по мне. Я бы с радостью поехала за тобой на вокзал, только удастся ли мне ЕЕ уговорить... сама-то я, увы, ездить не умею. А жаль.
Что касается той дамы, так меня только одно волнует. ОНА говорит, ты у дамы можешь что-то подцепить, а тон при этом у НЕЕ такой, что мне все время представляется, будто речь идет о чем-то ядовитом или заразном. Признаюсь, я гак сильно перепугалась! А вдруг эта пакость перейдет и на меня? Обрасту паршой по всему кузову... Просто жуть берет! Дорогой, я тебя умоляю, не бери у дамы ничего такого!
Я знаю, ты мне напишешь ответ. ОНА думает, что и ЕЙ ты ответишь, но со мной, по-моему, тебе приятней будет переписываться. Если нужно будет ЕЙ что-нибудь передать – ради Бога, я все передам. Естественно, я тебе больше нравлюсь: я моложе ЕЕ, красивее и гораздо послушнее.
Целую тебя, мой драгоценный, и специально для тебя урчу мотором, нежно и вкрадчиво. Возвращайся ко мне поскорее! Я знаю, мне ты будешь верен и вечно будешь меня любить, как и я тебя.
Твоя навеки, люблю, скучаю,
«Шкода».
Мой драгоценнейший властелин!!!
Снова пишу тебе, хотя ты еще не ответил мне, а ОНА говорит, что я себя опозорю и лишусь твоего уважения. Во-первых, я верю, что ты напишешь мне ответ, во-вторых, я так по тебе соскучилась, что не могу удержаться от письма, в-третьих, хочу тебе на НЕЕ пожаловаться.
Очень уж много ОНА стала себе позволять! Хотелось бы знать, долго ли еще мне таскать эту мерзкую макулатуру?! Я что, городская свалка? Добро бы еще в багажнике, гак ведь нет, на заднем сиденье все это раскладывает! ОНА стащила вниз эту гору макулатуры уже три дня назад, а приехать на приемный пункт в часы его работы – на это ЕЕ не хватает. ОНА оправдывается, что ТЫ велел убрать все это из дому. Ну и отлично, пусть ОНА и убирает, а я тут при чем? Не портить же мне салон! Я просто возмущена и считаю, что ты должен ЕЙ сказать пару ласковых.