До конца рабочего дня Федьку уже не трогали, видно, воспринимали его, как неизбежное стихийное бедствие. Федька проголодался и ругал себя за то, что не припас хотя бы сухарик. Безумно хотелось курить, но об этом нечего было и мечтать - кто бы ему, африканской обезьяне, позволил?
А под вечер выплыл павильонный трибун Макар Петрович.
«Слушай, ты», - обратился он к прейскуранту в аккуратной рамке, - «может и ночевать здесь собираешься?»
«Нет», - вздохнул Федька, - «ночевать я буду дома» - Он выдвинул из-за бочки портфель и вынул из него новенькие ботинки.
Макар Петрович онемел.
«А теперь поболтаем», - сказал Федька, доставая редакционное удостоверение.
На второй день он был в кабинете главреда с фельетоном «Минутный разговор». Редактор читал фельетон молча. Потом так же молча взял чистую бумагу и сотворил гораздо более интересную для Федьки вещь - приказ о зачислении товарища Мандрики Фёдора Александровича в штат редакции на должность литературного работника отдела городского хозяйства...
«Хорошо, что меня тогда не экзаменовали нынешним поручением», - утешился Федька, - «но что же всё-таки делать? Совет Шерлока Холмса, безусловно, хороший, но я не Шерлок Холмс. Интересно, а как бы действовал комиссар Мегрэ, знаменитый герой произведений Жоржа Сименона?»
«Комиссар Мегрэ брился перед зеркальцем, зацепленным дужкой за оконный шпингалет. Смывать пену приходилось бегать в ванную. Стояла жара. Тяжёлые испарения разогретого асфальта поднимались сюда, до третьего этажа. В такой день любо было бы бездумно полежать в прохладе на берегу реки. Мегрэ искоса взглянул на красные плавки, которые приобрёл ещё зимой и до сих пор ни разу не надел. Холодная вода из-под крана бодрила, и оттого жара уже не казалась такой удушающей.
Ему не хотелось возвращаться в кабинет на набережную Орфевр.
Мегрэ посмотрел в окно вдоль улицы, туда, где на углу сверкал стеклом и керамикой павильон прохладительных напитков. Парень в велосипедной кепке, сидя верхом на садовой лесенке, мыл из шланга витрины. Не мешало бы выпить кружку ледяного пива. Но в такой день пиво нечего было и искать.
Искать...
Это слово вернуло его мысли к делу, которое сегодня утром ему навязал - иначе и не скажешь! - шеф комиссариата. В кабинет Мегрэ вернулся с таким свирепым выражением лица, что старший инспектор Люка заговорщицки подмигнул Жанвье. Только юный Лапуэнт не сориентировался и спросил:
- Есть свежий кофе. Хотите?
- К чёрту! - гаркнул Мегрэ.
В кабинет порывисто влетел запыхавшийся Торренс. Хотел что-то сказать, но заметил, как Люка предостерегающе приложил к губам палец, и молча сел за стол листать бумаги.
- Люка! - позвал Мегрэ.
- Слушаю, шеф!
- Ты ещё не обедал?
- Нет, но я перехватил бутерброд в кафе.
- В таком случае, оставайся за меня.
- Хорошо, шеф. Когда вы вернётесь?
- Сегодня не вернусь.
Люка вопросительно поднял брови. Торренс, Жанвье и юный Лапуэнт внимательно прислушивались к этому разговору.
Мегрэ спрятал зелёную папку в стол, подошёл к печке и вытряхнул из трубки потухший пепел.
- Я ушёл, - буркнул он.
Люка осмелился спросить:
- Если вас позовёт начальник, что говорить?
- Говорите, нет и не будет! - Мегрэ хлопнул дверью, оборвав разговор.
Он не любил запущенных дел, в которых всё было неуверенно и шатко, где почва выскальзывала из-под ног, как кочки на трясине. А дело Боба Крамье принадлежало именно к таким.
Мегрэ вздохнул.
«Люка наверняка уже сгонял Лапуэнта, как самого младшего, за пивом и сосисками на всех», - вдруг подумал он и снова вздохнул.
Он запер дверь и вышел по выщербленной лестнице на улицу. Этот день Мегрэ запомнит надолго, потому что ему утром хотелось прохладного пива и бездумного удовольствия на пляжном песке. Было парко, как в котельной парохода. Прохожие умывались потом, к которому физически ощутимо липла шершавая уличная пыль.
Мегрэ прошёл уже несколько баров. Везде важно вывешены предупреждения: «пива нет».
Он не заметил, как вышел на улицу Лябурб. На этой улице когда-то жил с матерью Боб Крамье. Мать живёт здесь и поныне. Мегрэ вдруг понял, что не собирался идти сюда. Чувствовал, что это преждевременно и что даже один его неосторожный шаг может кого-то напугать. Но ничего не мог с собой поделать. Подошёл к регулировщику и поздоровался:
- Добрый день.
- Здравствуйте, месье.
- Где здесь дом номер сорок восемь «а»?
- За пять домов во дворе, месье.
- Спасибо.
- Пустяки, месье...
Дом 48-а прятался за другим домом, который каменной громадой возвышался на улице Лябурб, но его хорошо было видно сквозь проездные ворота, похожие на туннель. Собственно, видно было не сам дом, а входную дверь в него.