- Люди использовали браки по расчёту с политическими целями и для лучшего кровосмешения,- подняв указательный палец вверх, ответила София Ванахре.- Может, маги тоже?
- Не совсем,- отозвался преподаватель,- Кто ещё желает попробовать порассуждать? Силиврен?
- Магия зависит от душевного состояния человека. Она первоначально интуитивна, но эмоциональная магия, как нас учили, опасна. Если бурные чувства могут выбить мага из колеи, предпочтительнее отказаться от любви.
Закончив, чародейка невольно взглянула на Энниэлло, тот выглядел озадаченно.
- Молодец. Но в этой логике есть упущения. Не хочу показаться вам романтиком,- улыбнулся старый профессор, и по классу прошлись поддерживающие смешки,- но любовь действительно относится к одной из неразгаданных сил. В прошлом маги зачастую обращали внимание на случаи, когда что-то шло не так. Сильные гнев, ревность, ненависть толкали людей на ужасные поступки, о которых позже можно было лишь сожалеть. Потому, например, рыцари Света могли использовать любовные настои, чтобы примирить враждующих. Впрочем, в наши дни эта практика ещё используется в судебном порядке. Но что касается прошлого, то тогда даже сильные положительные чувства, такие как любовь, считались опасными, поскольку дестабилизировали магию. Конечно, ситуации с потерей контроля над чувствами заканчивались плачевно и маги боялись, что с ними может случиться нечто подобное, но были и случаи, когда только любовь могла спасти всех из чуть ли не безвыходного положения. Если вы влюблялись, то знаете, что любовь, как говорится, окрыляет. Из неё можно черпать мотивацию и энергию, либо захлебнуться ею. Тот, кто пользовался этой дополнительной силой, часто оказывались несокрушимым. Благодаря таким случаям концепт любви как слабости мага был растоптан.
- Я думал, что браки по расчёту были мерой против смешения конфликтующих энергий…- произнёс Энниэлло.
- Это тоже. Но если смотреть вглубь, то энергией обладает почти всё, что нас окружает. Даже неживое. Однако только живое способно само генерировать энергию. Получив доступ к магии, являющейся по своей сути особой энергией, люди боялись, что неправильное взаимодействие энергий приведёт к её полному освобождению, то есть к смерти. Случаи из жизни это как бы подтверждали. Не буду вдаваться в подробности, но целью браков по расчёту стал также подбор «подходящих» по разным параметрам пар. В конце концов, хотите вы этого или нет, обмен энергией идёт постоянно, поэтому то, с кем вы делите еду, питьё и кров, с кем больше всего общаетесь – имеет значение. Это если даже не брать во внимание продолжение рода. Именно поэтому маги подсчитывали разнообразные параметры, проверяя совместимость, и заключали охотнее браки по расчёту, чем по любви.
- Звучит жутковато,- бросил Райен.- Как же те, кто полюбили друг друга, но не подходили по совместимости?
- На самом деле такие случаи редки, потому что мы по природе стремимся к равновесию. Если мы правильно понимаем себя, то нас, так или иначе, будет тянуть к тем, кто нам «подходит». И даже в исключениях такой ингредиент как любовь может значительно изменить зелье, которое в итоге получится.
Урок профессора Барлера дал пищу для размышлений, особенно Силиврен. Она сама и не заметила, как перенесла этот концепт на взаимоотношения с Энниэлло. Опасность для неё, если верить в оборотня, представляло лишь полнолуние, но Энниэлло продолжал находиться рядом всё больше и больше. Силиврен не могла это объяснять лишь одной охраной с его стороны, да и верить в наличие реальной угрозы становилось всё труднее. Зато она постепенно привыкала к общению со странным магом и выстраивала новую гармонию со своими чувствами к нему. Не было ли это тем самым «обменом энергией»? Или если их так тянуло друг к другу, вдруг это именно из-за того, что они «подходят»? Силиврен почему-то было проще понять, зачем отказываться от любви, чем принять свои чувства. Уже это само по себе приводило чародейку, считающую, что она всё о себе знает, в полное замешательство. И слухи, поплывшие по Анстердаму, лишь усугубляли ситуацию. Многие становились свидетелями того, как Энниэлло забирал Сили из академии, да и их общение в классе и вовне вполне походило на дружеское. Силиврен всё чаще замечала на себе различные взгляды и слышала шепот, стлавшийся за ней, словно подол. В принципе, и до этого подобное случалось с Силиврен - она была достаточно известна в Анстердаме по вине своих друзей из Заповедного леса - но в этот раз всё было по-другому. Ученики шептались за её спиной о том, как начались их отношения с Энниэлло и кто был зачинщиком. Даже в школьной газете была популярна колонка со сказками, в которых были зашифрованы всякие теории по поводу отношений Энниэлло и Силиврен. Сама чародейка читала эти колонки со смешанными чувствами: одни из них её смешили своими нелепостями, другие радовали благополучием, а иные жутко расстраивали. Последние были из тех теорий, в которых главная героиня уловками окрутила принца или принц-юбочник заключил пари, что влюбит в себя хладнокровную принцессу, а потом разобьёт ей сердце. Каким-то образом соглядатаи подмечали факты, подтверждавшие все теории. В любом случае, Силиврен было неловко главным образом перед юношей с чёрными глазами. Она искренне надеялась, что он не знал об этом способе посплетничать в Анстердаме и не мог всё это расшифровать в школьных газетах, и поэтому никогда не обсуждала с ним подобное. Всякий раз, когда особо отважные и любопытные знакомые спрашивали у Силиврен напрямую об их отношениях с Энниэлло, чародейка отнекивалась. Но, похоже, все решили, что отношения есть, но их скрывают. Силиврен никто не верил. Колонки с любовными историями всё продолжали выходить, а любопытные взгляды продолжали преследовать.