- Скорпена!- возмутилась Силиврен и остановилась, Энниэлло остановился следом и обернулся.- Ведёшь себя как мальчишка.
- Может быть,- отозвался он.
- Но всё же… Ты и так не очень нравишься ребятам. Теперь тем более.
- Главное, что тебе я нравлюсь. На других мне плевать.
- Энни…- Сили остановилась, виновато глядя в чёрные глаза.
- Что ты хочешь спросить? Спрашивай. Тебе я на всё отвечу.
- А, правда, что ты однажды прокрался в Анстердам и выкрал амулет?
- Да,- усмехнулся юноша,- мне пришлось, когда я узнал, что один из членов моей команды сумел закодировать ваш амулет на обратный эффект. Всё-таки честная победа слаще.
- Но ребята этого не знают. Теперь, когда ты подписал устав, я боюсь, что они могут взвалить на тебя какие-нибудь неприятные работы. Они неплохие ребята, просто, ну….
- Не переживай. Я не подписал.
Силиврен даже остановилась и грозно посмотрела в глаза Энниэлло.
- Ты их обманул?
- Не я, обстоятельства не позволили. Этот Дорин тот ещё тип!
- Ревнуешь?
- А как ты думаешь?!- прошептал Энниэлло, отвернувшись, но чародейка всё слышала.- Ты словно линоэр, который, если не догляжу, телепортируется куда-то. А тут ещё и этот хищник…
Силиврен про себя улыбнулась.
- Но ты, получается, тоже хищник, раз охотишься за линоэрами.
- Не за всеми,- пробурчал юноша.- Только за одним, который всё никак не хочет попадаться.
Силиврен вдруг остановилась, и Энниэлло удивлённо обернулся. Поймав его взгляд, она рассмеялась из-за их словесной перепалки.
- Меня тронуло,- улыбнулась она, смахивая внезапную слезу.
Это было так странно, что она стала для кого-то вне Заповедного леса исключительной! Чародейка не привыкла признавать чьё-то влияние над собой, но сейчас это чувство ей нравилось. Она была уверена, что ревность, в разумных пределах, - это хорошее чувство. Оно свидетельствовало о том, что Энниэлло дорожит ею и хочет, чтобы её свободное время было потрачено на него. И Силиврен была рада этому. Рядом с Энниэлло она ощущала себя совсем иначе, чем с кем бы то ни было. Настолько сильные чувства, которые при этом только росли день ото дня, она ещё не испытывала, но постепенно она их училась принимать. Казалось, что даже заключённые в разные оболочки, их души подобрались друг к другу так близко, что чуть ли не слились в одну. Ни в каких других объятиях невозможно было почувствовать то чувство умиротворения и безвременности, что были в объятиях Энниэлло. Силиврен удивлялась, как может наряду с таким волнением в его объятиях быть так комфортно и безопасно. То было душевное единство, которое Силиврен и Энниэлло делили между собой. И сам Энниэлло при Силиврен становился совсем иным, чем с другими, и даже по сравнению с тем, каким он был в начале. Вероятно, ему всё-таки удавалось измениться, как он и хотел. Его глаза всегда блестели сладким и горячим огоньком, когда он был с ней. Теперь странным казалось то, что в начале знакомства они враждовали. Силиврен не покидала смелая мысль, что если каждый человек в жизни ждёт одного единственного, то она как раз дождалась, и это не обман.
Время до середины зимы пролетело незаметно. Приближался самый грандиозный праздник – встреча нового года.
Глава 23. Вьюга и беспокойство
Профессора и ученики весело наряжали громадное и пушистое новогоднее дерево в зале, где обычно проводились занятия по танцам и гимнастике. На уроках учили по новогодним темам: Лаида Верджинска - вызывать снег и замораживать предметы; Хан Гуджи говорил о различных исторических инцидентах, происходивших во время традиционных восхвалений нового года; Лигурк Барлер с учениками изготавливал взрывающиеся наполнители и каждой хлопушке радовался, как дитя; Людвиг Бофф и Мая Шоцкая на своих занятиях показывали, какие традиции по встрече нового года были у разных народов и как они изменились со временем; Марта Марена рассказывала об удивительных зимних растениях и в том числе о новогоднем дереве, плоды которого созревали примерно к середине зимы и съедались чародеями по традиции в праздничную ночь… Силиврен особо нравилось это время. Все были добры и счастливы, как никогда. Всюду слышались поздравления, весёлый смех, музыка, песни. Риджи под инструменты Робина великолепно импровизировала в танце. Видно было, что парочка наслаждается друг другом, и это заряжало особой энергией. Силиврен постоянно улыбалась и смеялась, что уже даже сводило мимические мышцы. Но по-другому не могло быть в это время, когда мир в действительности становился сказкой, в которой не было злодеев, тьмы и не было никакой неопределённости. Даже ночи становились волшебными и светлыми благодаря развешанным по улицам гирляндам.