- И ещё тебя, его друга, с талантом играть на скрипке. Кстати, я ни разу не слышала, как ты играешь.
- Откровенно говоря,- усмехнулся Энниэлло.- это не совсем так. А вот мне ты ни разу не пела.
- Услышишь, если идея Робина выгорит.
- То есть ты не против?
Силиврен кивнула.
- Получается, из тебя друг для Робина лучше, чем из меня,- улыбнулся Энниэлло.
Струны начали снова тихонько и неуверенно своё повествование. Как-то незаметно, словно вместе с волной, зазвучал чарующий голос Риджи. Вдруг подключились остальные инструменты, словно усилив поток и обострив чувства слушателей. Голос русалки пел нежно песнь о двух влюблённых, соединённых печальной судьбой, и история эта будто предстала перед глазами.
Глава 25. Судьба
Тёмные дни – пали души.
Всюду безликие туши.
Либо ты, либо тебя,
Родных в огне погребя.
Местью жизнь её горит –
Сердце Сейвы, как гранит.
Цель затмила третий глаз:
Порча, зелья под заказ.
Чернокнижник во главе,
Тьмой заведует везде.
Если хочешь одолеть,
Тоже должен дар иметь.
Плата за него одна –
Ненависть и нужда.
Сейва скоро отомстит,
Но явился ассасин.
Долгом скован воин, но
Сердце ноет у него.
Бой на смерть им был суждён,
Злой судьбой им предречён.
Чернокнижник, зло смеясь,
На защиту Сейвы встал.
Врага помощь – ей претит,
Ассасина сохранит.
Раны тяжкие в бою
Дали шанс сказать «люблю».
Именем бога Эльеон,
Он хранит сей мир давно.
И дано ему судьбой
Любви плахой быть стальной.
«Если встретишь ты меня,
Убегай, зло прокляня».
Чернокнижника кончина
Сплетена, как паутина,
С жизнью Сейвы – вот беда.
Выбор тяжкий, боль одна.
Мир взамен на жизнь её,
Эльеону – забытьё.
Ядовитая любовь.
Разум застлан, кипит кровь.
Долг забыт в родных глазах,
Мир погряз в больших долгах.
«Заплатила я сполна,
Моя роль предрешена.
Жила местью, ей умру.
Будь со мной, когда уйду».
Дар, раскрывшийся сполна, -
Бой тот длился до темна.
Окровавленный клинок
В плоть любимой – страшный рок.
Слёзы жгут его глаза,
Мир спасён, она мертва.
Новые дни – счастье греет.
Светлый мир – зло ослабеет.
Лишь Эльеона приговор
Одиночество и скорбь.
Струны напряглись в последний раз, голос Риджи стих, оставив лишь воспоминанием своё звучание. Буря стихла. И вот уже струны под рукой Робина оборвались, точно голос, взывающий с мольбой. Зал взорвался аплодисментами.
Оркестр снова заиграл весёлую польку, под приплясывающие нотки которой зал снова заполнили танцоры. Каблуки били в такт по паркету, передавая ритм даже тем, кто стоял по сторонам.
- Ты грустная,- заметил Энниэлло, слегка тронув Силиврен кончиками пальцев по локтю.
- Просто баллада была трогательная…
- Возможно, они встретились в другой жизни, и судьба их была более счастливой. Я верю в то, что любовь может связать людей так крепко, что они всегда отыщут друг друга, пусть даже в другое время и в другом месте.
- Хорошо, если так.
- Хочешь развеяться в танце? Полька - хорошее лекарство от грусти.
- Хорошо,- ответила Силиврен.- Раз ты советуешь…
Энниэлло взял её под руку, и чародеи сразу же слились с рядами танцоров. Плясали рядами, менялись парами, кружили, но где бы они ни были, они всегда были рядом, словно связанные невидимой нитью. Веселье не выходило из головы, а под масками сияли улыбки. Никогда и никому не было так праздно, как в этот год на Новогоднем балу в Кренсонском дворце. Чего можно было ещё желать в этот вечер? Силиврен была в самом восторженном расположении духа. После очередного танца Силиврен и Энниэлло пытались отдышаться у столиков с едой.