Жилая часть дома скрывалась за ещё одной дверью, внутри чадила свеча, тускло освещая большую комнату с печью у противоположной стены. Громоздкий стол стоял в центре, по бокам от него лавки.
Пахло болезнью и отчаянием.
— Южи? Ты? — до нас донёсся женский слабый голос из-за печурки.
— Вон тама она, горемышная моя, — ткнул артритным пальцем в угол помещения. — Ага, Марта, это я, ледюшка пришла. Счас тебя осмотрит, и ты пойдёшь на поправку, кхе-кхе, — закашлялся он, я внимательнее пригляделась к старосте: на лбу старика выступили мелкие бисеринки пота, глаза лихорадочно горели.
— Посидите. Я пока осмотрю Марту, — велела мужчине, и он послушно поплёлся на скамейку.
Я же прошла в комнатушку, что скрывалась за печью, и увидела лежащую там жену Юджина. Лиам следовал за мной попятам, и, быстро сориентировавшись, поставил подле лежанки табуретку. Я благодарно ему кивнула и села. Обхватив ладони больной, тут же ощутила, насколько её кожа горячая.
— Ох, — Марта с трудом разлепила тяжёлые воспалённые веки, — ледюшка, вы пришли к нам? Мне не страшно умирать, пожила уж. Токмо грудь давит, каждый вдох причиняет страдания. Уж думала в лес уйти, тама траву каку ядовитую съесть, чтобы не мучица, да Южи сильно против.
— Т-ш-ш, — прошептала я, — молчите. И просто доверьтесь мне. Будет больно, вы вольны кричать, — предупредила я. — И сегодня вы не умрёте. Что за глупые мысли? Вам ещё внуков на руках качать.
— Ой, сынок в соседнем селе живёт, невестушка наша на сносях, второго ждут. Кха-кха, — закашлялась она не договорив.
— Вот и чудно, — кивнула я, — а теперь разговоры в сторону. Займёмся вашим лечением.
Потерев свои ладони друг о друга, обхватила горячие руки Марты, закрыла глаза и, медленно выдохнув, принялась за работу.
Сканирование организма. Зараза засела в бронхах и стремительно поедала здоровые ткани лёгких, опускаясь всё ниже, отнимая у больной жизнь не по каплям, а целыми пригоршнями.
Ну уж нет, гадина! Не в мою смену!
Мысленно зачерпнув из источника толику светло-голубой энергии, привычно направила её по каналам в сторону хворой.
Все звуки отошли на второй план, я была вся там, в чужом теле, где затаилась чёрная, вязкая тьма, не желающая так просто сдавать позиции. Ещё силы, ещё маны! Больше!
Свет наполнил грудь Марты, глаза её широко распахнулись и она закричала, а я крепко держала её за руки. Лиам ухватился за плечи, чтобы она не дёргалась и ненароком не причинила себе вред.
Всё закончилось долгую минуту спустя.
Марта мерно задышала, погрузившись в глубокий исцеляющий сон.
— Оставим её здесь. Зараза ближайший год ей не страшна, — вполне бодро негромко сказала я и встала.
Следующим был староста. Болезнь ещё только поселилась в нём, потому с Юджином всё прошло куда быстрее и проще.
В следующем доме болела вся семья: муж с женой и их четверо детишек.
Дети, которые были уже на самом краю, пылали, сгорая быстрее щепки. И мои маги-помощники умело поддерживали в них свет жизни.
— Леди, ледюшка, их спасите, — взмолилась мать, едва стоявшая на ногах.
Её муж ничком лежал на широкой лавке и не подавал признаков жизни.
— Ей совсем плохо, — просипел Том, сидевший на коленях перед годовалым мальчиком. — Госпожа, я больше не могу её держать.
Я перевела взгляд с неподвижного мужчины на едва дышащего ребёнка. Секундное колебание, и выбор сделан: я шагнула к малышу.
Сев, так же, как и Том, на колени, обхватила уже ледяные маленькие ручки в своих и закрыла глаза.
В этом доме я спасла всех, кроме главы семьи.
Землянка, ещё одна, и ещё. Мальчик пяти лет, девочка два годика, их мать и отец, бабушка и дедушка.
Кого-то я спасти просто не успела. И это тяжёлым грузом легло мне на сердце.
А ещё иногда приходилось выбирать. Всевышний, как же нелегко подобные решения даются, кто бы знал!
С чумой в первой деревне я закончила ближе к утру.
Мой резерв был почти пуст, накопитель "заряжен" на четверть. Блуждающим взглядом нашла смерчик, танцующий под деревцем неподалёку от последнего дома, в котором я несколько минут назад закончила лечить очередного хворого. Наметив цель, направилась к ней. Лиам подхватил меня под локоть, я возмущённо на него оглянулась, но он и не подумал отпустить.
Кенсингтон хмуро молчал, пока я, устроившись на месте силы, восполняла запас маны. Четверть часа медитации, и вот моё средоточие заполнилось наполовину, и сразу же всё отправилась в артефакт-накопитель.
— Нужно ещё, — негромко сказала наставнику, он кивнул, и мы пошли к ещё одному смерчу.