Впитав всё, что нашла, двинулись дальше. Заразы здесь больше не было, животных я тоже вылечила. А Лиам прошёлся магическим огнём внутри помещений, чтобы выжечь то, что осталось в стенах землянок. Да, кое-где почернела мебель и пахло горелым деревом, тряпки вообще пришлось выкинуть, как и матрасы, и сжечь всё дотла, но это всё ерунда, которую несложно восполнить.
Главное ведь в ином: большинство жителей выжили, и ни одного ребёнка мы не потеряли.
И снова впереди нас ждала дорога. Деревушка "Гринэ" была на пять десятков домов, то есть в два с половиной раза больше, чем "Эмбер".
— Сядьте в телегу и поспите, — в голосе Кенсингтона послышались приказные нотки. — И не спорьте. Ехать час, а вам нужны силы… — криво усмехнулся он.
Я развела руками:
— Такова доля светлых магов, лорд Лиам — после чего устроилась на копне сена, заботливо кем-то собранном, и буквально за несколько секунд отрубилась…
Шли пятые сутки, я толком не спала и даже ела что-то на ходу, не чувствуя вкуса.
Меня потряхивало, в глазах двоилось. Но я делала вид, что всё в порядке. Из-за Лиама, который хмурился и порывался запретить мне помогать людям. Сопротивляться ему я не смогла бы, потому приходилось скрывать своё состояние. Наставник делился со мной энергией, но не мог отдать много, у самого было меньше половины. Чем дальше мы отъезжали от Заворожённого леса, тем меньше попадалось смерчиков с концентрированной сырой маной.
Лица сменяли друг друга, закручиваясь в калейдоскоп. Но пасовать, сдаваясь на волю слабеющего тела, не думала.
После Гринэ было ещё селение, а потом наш небольшой обоз перешагнул границу между моими землями и графа Фердинанда.
Женщина. Бледное, осунувшееся лицо, дышит едва-едва…
На голой воле сканирую её и вижу…
— Вы беременны, — широко распахнув глаза, выдыхаю я, — я вылечу вас, но ребёнок внутри не подаёт признаков жизни, простите, мне придётся его удалить, — слова камнем падают в тишине комнаты. Незнакомка безмолвно расплакалась, роняя крупные слёзы.
— Всё будет хорошо, вы только держитесь, — дрожащими губами улыбнулась я. И, более немедля ни секунды, потянула ману по горящим огнём каналам. Сцепила зубы до скрипа — настолько было больно!
Магические манипуляции заняли более четверти часа, а это чудовищно долго! Мучительно долго для меня и для пациентки.
Как только лечение завершилось и я убедилась, что жизни больной более ничто не угрожает, отпустила её потеплевшие руки и хотела было сделать шаг к двери, как мир покачнулся. Но не успела я распластаться на земляном полу, кто-то мягко подхватил меня на руки.
— Одри! — услышала полный тревоги, приглушённый голос Лиама. — Я не позволю тебе дальше лечить, ни за что! Только через мой труп. Ты сделала больше, чем это вообще возможно! — он сразу же влил в меня немного своей энергии, стало полегче.
— Хозяйка! — одновременно с ним воскликнул кто-то. Я с трудом разлепила свинцовые веки, рядом со мной стояла искренне встревоженная Лоерея, — я привела помощь!
— По-мощь? Эт-то хоро. шо. Наста… Наставник, — просипела я, переведя глаза на Лиама, в горле нещадно першило, но мне нужно было знать: — Вы же не оставите ме-ня? Вы будете рядом?
— Всегда.
И свет погас.
Глава 15
Сердце пропустило удар, когда тело Одри обмякло у него на руках.
И вдруг Лиам понял, одну такую простую, казалось бы, вещь: не нужен ему этот мир без неё. Осознание было столь ясным, таким пронзительным, что он, тихо выругавшись, прижал девушку крепче к груди и шагнул наружу.
— Кого ты привела? — на ходу спросил Лоерею, стараясь выглядеть собранным, не давая переживаниям вырваться наружу.
— В Друидор прибыл новый раббат Нолан, его назначил сам Святейшество Оран. Светлый неистинный маг, дар у него, конечно, куда слабее, чем у госпожи, но всё же.
Лиам шагал в сторону дома старосты, где планировал разместить свою драгоценную ношу.
— Позови раббата, нужна его помощь, — приказал маг и хотел было свернуть в переулок, но услышал многочисленный перестук копыт.
Прищурившись, невольно ещё крепче прижимая к груди юную герцогиню, смотрел, как по улице ему навстречу скачет внушительная кавалькада, пыль столбом, в чёрных широких плащах, развевающихся на ветру, как крылья воронов. Сзади мигом выстроились воины-неистинные, его ученики, и, не дожидаясь приказа, оголили клинки.
Стоило человеку, возглавлявшего всадников, приблизиться, как Лиам тут же его узнал — Ульрих, король Ликонии.