Не привлекает.
Можно напасть на одинокое торговое судно - кнорр, шнеку или ушкуй.
Торгаши умные - по одному редко ходят.
Вот и приходится "любителям морской охоты" долго-долго портить себе глаза, выглядывая, сквозь дымку над морем и солнечный блеск, добычу по размеру.
По размеру своего "горла" - чтобы не подавиться.
После пролитой на косе крови, курши были настроены к Кастусю враждебно. И он откупился дорогим подарком: сдал им хамов-новгородцев.
Кестут выпустил караван из города, но не из залива. Ушкуи вынуждены были идти вдоль косы к северному проливу. А предупрежденные курши - уже ждали. В полном личном составе всех племенных любителей чужого майна.
Брать новгородцев на абордаж... даже при трёхкратном численном превосходстве... отвратительное занятие.
Сначала - гонка. Теряющие ход в предзакатном штиле, гружёные по борта ушкуи проигрывали в гребной регате лёгким лодкам пиратов. Разделяться караванщики не стали - взаимовыручка.
"Один за всех и все за одного".
Так, в полном составе, их и прижали к мелководью.
Ушкуи цепляли дно килями, застревали. Садились на мель. Поодиночке, парами... Вразброс. Купцы не хотели бросать товары. Так их и добивали. На разделённые кораблики наваливались толпой и давили числом.
Потом ушкуйники попытались собраться вместе, выбраться на берег. Это было худшее, что они могли придумать: длинные русские рубахи, верхняя одежда - армяки и кафтаны - намокали, вода вокруг ног ограничивала подвижность. Топоры и ножи лодейщиков хороши в ближнем бою, "грудь в грудь". А полуголые босые курши прыгали вокруг в десятке шагов и кидали копья.
Раненые с обеих сторон падали в воду. И захлёбывались на здешней полуаршинной глубине. Пленных не брала ни одна сторона.
Часть новгородцев сумела пробиться на берег. Наступила ночь. Но стычки не прекращались. Курши окружили ушкуйников и продолжили метать из темноты копья. Наконец, когда встало солнце, нашли и добили последних.
Утром к месту морской битвы подошли три ушкуя с вадавасами.
Кестут ожидал от куршей каких-либо предъяв. Но... две сотни погибших, две сотни средне- и легкораненных. Тяжёлых нет - захлебнулись. При таких потерях "права качать"... Да и выдохлись все. Разошлись мирно.
Из новгородцев - оставалось человек пять относительно целых пленных. Кестут и не претендовал - их отведут в селища и замучают у пыточных столбов, сожгут в жертвенных ямах - принесут в дар Перуну и божественным близнецам.
Добычу делили "по справедливости": Кастусю досталось ненужное - 6 оставшихся на плаву ушкуев - а куда они куршам? Товары, купленные покойными на Самбии - аналогично. Курши забрали "особо ценное" - вещи новогородского происхождения. И заключили с Каупом "вечный братский союз".
По сути, Кастусь исполнил мой вариант "накопления стартового капитала" - грабёж проходящего каравана.
Не ново: как начинал Аламуш - я уже...
Четыре тонны янтаря, захваченные в караване, не имели особой ценности для местных. Но даже часть этого - очень хорошо пошла в Гданьске. Торг там вели мои приказчики. Которые с этих, самбийских, товаров, отдавали Сигурду десятую часть. Как с моих собственных.
Князь Кестут не возражал. А ярл Сигурд и его люди решительно пресекали попытки "наехать" на торговцев.
Самборина любила придти на службу к св. Николаю (в княжескую церковь Гданьска) в шубе из соболя и янтарном ожерелье в три нитки. На попытки местного ксендза пристыдить:
-- Сиё есть добыча мерзких язычников! Привезённая мерзкими схизматами!
Отвечала резко, тыча пальчиком:
-- Да у тебя у самого, святой отец, крест святой - янтарём изукрашен!
Ксёндз не угомонился, произнёс жаркую проповедь. "Против янтаря и прочего поганства". Восхищённые ораторским искусством прихожане аплодировали.
Увы, идучи с вечери домой, оратор упал в лужу. Где и захлебнулся - головёнкой об камушек стукнулся.
Князь Собеслав, когда ему доложили об этом несчастном случае, посмотрел на сложившуюся на доске позицию, потёр о свою меховую накидку перстень с изумрудом из подарков зятя и партнёра по шахматам, и сообщил ему:
-- Шах. И мат. Ну? Проиграл - плати. Заснул, что ли?
***
Совершенно очевидная для меня вещь, понятная (насмотрелся во Всеволжске) Кестуту. Непредставимая для почти всех здешних владетелей в эту эпоху - прямое участие государя в торговле.
Нормально: сходить на войну, пограбить соседа, сбросить хабар и полон купчишкам. А дальше - пусть сами.
Посредники - необходимы.
Вот кто бы спорил! Необходимы. Там, где без них не обойтись. В остальных случаях - работают "свои".