Вот и выплыло наружу мое злостное преступление. Я прикрыла глаза. Теперь что поделаешь, только смириться с последствиями можно. Ну, и речь произнести:
— А это… — начала и тут же была перебита:
— Это наш фараон!
Детский голосок появился в комнате первым. Следом в нее вошел Сева с книжкой в руках.
— Объясните, молодой человек, — попросил жандарм.
— Все просто, — малыш сунул ему книжку с историями, которую я им читала на ночь. — Это наш нянь, — ткнул пальчиком в демона, что лежал и только и мог, что хлопать глазами. — Он присматривал за нами и помогал маме в таверне.
— А потом я недоглядела, — приняла эстафету Катя, — и бедолаге досталось. Сева с Машей закрутили его в бинты Марьяны, да еще и отваром напоили, чтобы двинуться не мог. И сделали из него мумию, закрутив в шелк.
— Потому что этого, как его, ящика для фараонов у нас нету, — внесла свою лепту Маша.
— Саркофаг это называется, — поправил ее Афоня и продолжил хрустеть яблоком.
— А рога? — от бдительного жандармского ока ничего не ускользнуло.
— Так надо, ему положено, ведь принц же! — пояснил Сева. — Без рогов никак! Мы с кухни украли от этой, как ее…
— Косули, — подсказала я.
— Ага! — малыш закивал.
— Почему он зеленый-то местами? — пробормотала Клара, указав на те места, где сквозь бинты просачивалась мазь, которой я щедро демоняку намазала.
— Так надо, тетя, — Катя улыбнулась. — Он же мумия, гниет.
Глаза копытного расширились до обеденных плошек, в которых в таверне лапшу подаю. Хорошо, что он обездвижен. Иначе…
— Так, все, хватит с меня фараонов! — прервал нас Клещ. — Обыск закончен, ничего предосудительного не обнаружено! Госпожа Клара, идемте в участок, составим актик и…
— А таверна? — взбеленилась это бледная немощь. — А сад? А…
— Все досматривайте, чего уж там, — щедро разрешила им. — Чтобы не говорили потом, что труп мужа у меня в поленнице или в хладнике мясном лежал. Досконально все проверьте, любые двери для вас открыты. Чувствуйте себя, как дома, и не забывайте, что в гостях!
Незваные гости удалились. Я протяжно выдохнула. Если явится еще кто-нибудь, приму меры. Схвачу метлу и улечу куда-нибудь подальше, на Луну, к примеру. Там, поди, нет никого. Побуду в одиночестве и спокойствии!
— Мамочка! — Маша подергала за руку.
— Что, милая? — посмотрела на кроху.
— А где ты его достала?
— Кого?
— Ну этого, — она указала на демона. — Где ты такую игрушку нам нашла?
— Сама смастерила, — подавилась смешком. — Из того, что под рукой было, и слепила.
Заметила, что глаза демона сузились до узких щелочек, налившихся алой яростью. Ничего, пусть серчает, пока под заклинанием. Сейчас он не опаснее спящего крольчонка. А когда очнется…
Усмехнулась, обняв детей. А когда копытный очнется, я с него за все спрошу. И за варенье, и за шафран, и за мои нервы. За все ответит, паразит рогатый!
Я поправила одеяльца на двойняшках. Наконец-то этот день закончился. Что и как бы ни было, мы справились. Справились вместе — потому что мы семья. Пусть я не родная мать им. Что с того? Люблю-то как своих. Остальное значения не имеет. Жаль, что они ценны только мне. Тимьян и не думал никогда о тех, кого привел на этот свет. А главное, ребятишки даже не спросили, где их отец. Уже весомый показатель, обо всем говорящий.
Раньше оправдывала его, говорила себе, что мужчины более сухи к детям. Не умеют они сюсюкать или проявлять любовь. Ведь и сама выросла без отца, откуда знать, каким он должно быть? Но со временем поняла, что одно дело не уметь, другое дело попросту не хотеть, наплевать на то, что у тебя есть те, кому позарез нужна твоя любовь.
Хорошо, что больше Тима нет в нашей жизни. Впереди сложный период, верно. Просто не будет. Но потом все наладится. Я разведусь. Дети останутся со мной. Таверна расцветет. А еще — мне удастся избавиться от этого щемящего чувства в груди — разбитого сердца.
Я выплачу Тимьяна из него. Полью горькими слезами свои подушки — когда никто не видит и не надо быть самой сильной. Выплачу боль из души.
И снова стану самой счастливой!
Глава 13
Щекотка
Утро началось с щекотки. Но это были вовсе не солнечные лучики, что обычно заставляли чихать по утрам. Я отмахнулась, мечтая поспать еще чуток, что было немудрено после вчерашнего насыщенного дня. Но весьма чувствительный кусь в нос заставил распахнуть глаза.
Напротив моего лица обнаружилась наглая кошачья морда черного цвета. Развесистые, как гроздья рябинки за окном, усы щекотали меня, а зеленые круглые глаза внимательно разглядывали.