Белка подскочила ко мне и начала рыжим огоньком метаться туда-сюда, забирая угощение и складируя его в домике на липе.
— Бя, — Тим потерся о мое бедро и заглянул в лицо преданными, честными-пречестными глазами.
Сердечко все же екнуло. Я ж отходчивая метелка. Тьфу, ведьма. Так, надо взять себя в руки!
— Пошел вон, гулящее отродье! — отпихнула его. — А не то Кларе вот отдам, будешь в ее покосившемся сарае жить. Коли не пустит тебя на колбасу сразу же!
Козел отбежал в сторону и спрятался за липу. Белка, схватившись за животик, застрекотала, исходя смехом. Да уж, угроза Кларой — это жестоко. Даже тараканов бы ей не доверила, честное ворожейское!
Вернувшись в дом, услышала стук. Деловитый, будто дятел у нас завелся. Было такое, залетел пару лет назад в дом и давай в деревянных балках еду себе выстукивать. Я проверила магией — никто их не точил, и сдуревшую птицу пришлось прогнать. Неужто вернулся?
Прошла к кухне и увидела Эзру с молотком в руках. Пояс с инструментами Тима так ладно сидел на его талии, что прямо загляделась. Ну, вот и пригодился подарок мой — набор, в котором имелось все, что мужчине требуется, дабы дом в порядке держать. Супружник, правда, всего пару раз им пользовался, и то, вдарил себе по пальцу молотком, а потом его же себе на ногу уронил, мизинец зашиб. На этом хозяйственность его и покинула, навсегда.
А вот у демона руки из нужного места росли. Я улыбнулась, глядя, как он споро загоняет гвоздики в стеллаж и тот выравнивается на глазах. Молодец какой. Ну, если не учитывать, что сам же и поломал.
— Мама, мама, дядя-фараон чинит все! — доложила Машенька, подбежав ко мне. — Он дверки смазал, те больше не скрипят. Ступеньки починил и перила тоже. — Она захлебнулась восторгом. — И окна даже! И куклу мою, и мишку, и качалку-коника Севиного!
Детские глазки сияли восторгом. Им же так мало надо, чтобы взрослыми восхищаться. Всего пару минуток довольно найти, и детки расцветут, как цветочки. Я приобняла девочку, и мы подошли к Эзре, около которого крутился Сева. Афоня стоял в сторонке и хрустел яблоком, наблюдая как Эзра, покусанный Золушкой, приводит наше жилище в порядок. Рядом сидела кошка Мявра, что разбудила меня утром. Кажется, ей у нас нравится. Ну, тогда пусть остается, мышей в погребе шугает, чтобы припасы не грызли.
— Смелость тут на себя взял похозяйничать, — пояснил демон. — Надеюсь, ты не против, Марьяна?
— Только за, — кивнула. — Но не перенапрягись, — многозначительно кивнула на торс, где заживали раны. — А бабушки что? Бросил их, да?
— Три главы прочел, сам уснул, — он рассмеялся. — Эти дамские романы такие сонливые! В итоге старушки меня прогнали тебе помогать. Сказали, что ты денно и нощно крутишься, как белка в мясорубке, подмога не помешает.
— Верно, — не стала врать.
Сама еле-еле доползаю до подушки. Как голова коснется ее, уже засыпаю. Или даже раньше.
Стук в дверь отвлек нас. Я нахмурилась. Кого еще там черти принесли? По тяжести в груди чувствую, не с добром гость пришел, не с добром!
Глава 20
Мне нужен Тимьян
— Добрый день, — я растерянно посмотрела на мадам Дилю, что обнаружилась за дверью.
Портниха, что учила Катю шитью, стояла на пороге, нервно поигрывая сложенным кружевным зонтиком персикового, как ее щечки, цвета. Солнце путалось в роскошном водопаде золотистых локонов, что струились по плечам, подчеркивая красивую фигурку в белом платье.
— Сегодня уже пятница? — я нахмурилась. Совсем со своими рогатыми и копытными все попутала, забыла, видимо, что пришла пора платить за обучение старшенькой. — Прошу прощения. Проходите.
Посторонилась, пропуская девушку в дом. Я не особо хорошо ее знала. Она недавно приехала из столицы и не торопилась сближаться с местными. Изящная красавица словно чуралась жителей Ведьмограда, что были для нее простоваты. А горожане отвечали ей тем же, обходя стороной фифу, что в будний день выходила из дому при полном параде, словно на свадьбу собралась. Зазнаек никто не любит.
Я ее не осуждала, зная, что это пройдет. В юности нам частенько кажется, что мы не такие, как все вокруг, у нас все будет по-другому, ведь мы особенные. А жизнь лишь усмехается, ведь ей ли не знать, что пройдут году и нам не останется ничего иного, кроме как признать, что мы ничем не лучше и не хуже других. Не особенные, а в точности такие же, как все.
— Сегодня среда, — обронила гостья, зайдя в дом и с жадным, непонятным любопытством оглядевшись. — Я не за деньгами. Мне нужно поговорить с вами. — Она устремила на меня взор огромных карих глаз. — Где мы можем это сделать? Кабинета у вас, должно быть, не имеется?