Чуть выше алой яростью запылали глаза.
— Прибью! — взвыл демон и зашагал вниз по лестнице.
Ну, как зашагал. Ногами он прошел только треть пути, потом поскользнулся, шлепнулся на то место, откуда у них хвост растет, и проехал на нем до самого низа.
А ведь он же не в себе — догадалась с опозданием. Драные метелки! Ойкнув, подскочила и понеслась на кухню — место силы любой ведьмы да и просто женщины. Тут и скалка-воспиталка под рукой, и святой грааль воспитания плохих мужей — сковорода, и колюче-режущие в изобилии. Прямо штаб самообороны!
Фараон понесся за мной, топая так, что весь дом вздрагивал. По пути рогатый бузотер въехал в полки, где хранилась снедь. Лук, картошка и репа с нижних полок рассыпались по полу. И это еще ничего, собрать да съесть. Но на верхних стояли банки с малиновым вареньем — сама варила!
— Нет! — вскричала, увидев, как емкости с лакомством закачались. — Только не малиновое!
Чего ж торможу-то, поняла с опозданием, и бросила в полки замедляющим заклинанием. И попала, да еще и туда, куда метилась. Но к этому времени банок с вареньем там уже не было, они полетели вниз — чтобы разбиться о башку тупого демона!
Хряяясь!
Бууумс!
Бааамс!
Все, я вздохнула, проводив глазами последнюю. Нет у меня больше запасов любимой вкусняшки. Худей, попа, пришел твой час!
— Да чтоб тебе, раздолбай недобитый, метелку в зад! — вырвалось у меня, в обычное время воспитанной ведьмы.
Фараон замер, во всех смыслах обтекая. Красная жижа струилась по бинтам, пропитывая их, будто кровью, и весело шлепалась на пол, усыпанный осколками. Одна банка повисла на роге, наведя на мысль, что на нем удобно емкости сушить, как на частоколе забора. Но это детали. Что дальше-то делать?
Ответ подсказала судьба: заклинание замедления, попавшее в пустые полки, там не усидело — ну непоседливая у меня магия, признаю. Поерзав, оно скакнуло вниз, на расхитителя варений. Эффект получился неожиданный, ведь нашептано оно было на неживое. А рогатый вполне себе жив, да еще и опоен снадобьями.
Глаза, пылающие алым, удивленно округлились. Копытный икнул и закачался.
Глава 7
Мой шафран!!!
— Только не в стеллаж! — рявкнула я, бросившись к этому дубу, что качался в шторм.
Подхватив его под руку, чтобы не снес шкаф с приправами и соленьями, не удержала все-таки. Гад упал на спину, увлекая меня следом. Грохот от падения этого рогатого метеорита на мою кухню заставил подпрыгнуть все кастрюльки и тарелки, а главное, расшатал прабабушкин сервиз, что красовался на почетном месте.
— Ведьма, ты исчадие ада! — взревел демон, обнаружив мое тело на своем.
— Сам-то понял, что сказал? — логично поинтересовалась я, пытаясь встать со скользкого фараона. — Ад — у тебя по прописке.
— Распутница! — продолжил он.
— Твоя ладонь на моей, э-э, сидушке! — возмутилась, покраснев. — В своих-то высоко моральных качествах уверен?
Руки тут же уползли выше, на спину. Вот, уже лучше.
Разорвав их хватку, встала, тоже шатаясь. Ноги заскользили по варенью, и, неловко взмахнув руками, я снова рухнула на демона.
— Распутница, — явно с удовольствием подтвердил он.
— Сам встать попробуй! — огрызнулась, чувствуя, что все лицо пылает от стыда. — Рогатый дуболом! И тупень! И хам!
От злости резво вскочив, спасая остатки липкой репутации, обильно политой малиновым вареньем, я снова начала скользить. Сделала «ласточку», будто на льду, уцепилась за стеллаж и…
Через пару секунд кухня представляла собой редкостный «натюрморт»: ведьма в специях — вкусна, хоть и ругается громко, и демон, замаринованный в малиновом варенье — на десерт.
— Кондратий!!! — крикнула я во весь голос. — Спасай!
— Ух ты! — искренне восхитился защитник дома, проявившись из воздуха. — Новые рецепты пробуешь, хозяюшка?
— Не язви, — пробурчала, отплевываясь от перца, от которого неимоверно пекло губы, и любуясь баночками с разномастным редкостным шафраном, что выстоял на верхней полке. Хоть что-то спаслось. — Помоги лучше!
— Печь растопить и вас туда отправить? — не унимался вековушка. — Знатный ужин намечается, пальчики оближешь!
— Кондратий, прокляну! — я бы топнула ногой в качестве передачи своих эмоций, но это привело бы к повторному падению на демона, и тогда поток шуток стал бы неиссякаемым. А мне еще в таверне обед готовить, некогда зубоскальство терпеть. — Бегом!
— Ладно, ладно, ступай сюда, — он сжалился и, прошлепав ко мне, бросил на пол передо мной тряпку. — Ох, такие лапти спортил! — вздохнул, горестно глядя на свою обувку.
— Соображаешь, — уважительно кивнула, не став упоминать, что сама-то до такой простоты и не догадалась. — А о лаптях не переживай, сейчас как раз такие, с красной подошвой, на пике моднявости.