— Кроме того, — вмешался Давид, — тогда скорее у Йоханнеса был бы мотив отравить Сандру, или я ошибаюсь?
— Никто из нас этого не делал, — проскулила Эллен. Щеки у нее влажно блестели. — Это были Маттиас, Анника или Тимо. — Она утерла щеки. — Зачем кому-то вообще делать такое? И почему яд?
— Если это действительно был яд, — заметил Хорст, стараясь не смотреть на мертвого. — Полагаю, никто из нас не обладает достаточными знаниями в медицине, чтобы с уверенностью определить причину смерти.
— С меня в любом случае хватит, — заявил Флориан и быстрым шагом направился к двери.
— Ты куда? — крикнула Йенни ему вслед.
Но в следующую секунду он уже скрылся в коридоре, так и не обернувшись.
— Черт, — выругалась Йенни и оглядела остальных. — Сейчас нельзя терять самообладание. Если позволим себя разобщить, убийце будет куда проще.
Давид шумно вздохнул.
— Легко тебе говорить. А рецепт, как нам этого достичь, у тебя, конечно, тоже приготовлен?
— Нет, к сожалению.
— Так я и думал. У меня стойкое ощущение, что все происходящее именно так и должно происходить.
— Что ты имеешь в виду? То, что Флориан ушел?
— В том числе, — уклончиво ответил Давид.
Если он и хотел что-то уточнить, ему не дал этого сделать Флориан, который вернулся в этот самый момент. В правой руке он сжимал большой нож, в глазах застыла решимость.
— Что… ты задумал? — спросила Сандра, не в силах отвести взгляд от длинного, сверкающего лезвия.
— Хотите держаться вместе? Хорошо, не вопрос. А вот я сяду в самый дальний угол — и не советую вам приближаться ко мне.
— Флориан, это…
— Закрой рот! — крикнул он на Йенни и выставил при этом нож, так что острие указывало на нее. — Это и тебя касается. Здесь ты мне не начальница, ясно?
— Хорошо-хорошо, — Давид примирительно вскинул руки, — мы тебя поняли. Отправляйся в свой угол, он в твоем распоряжении. Только не надо помечать территорию, ладно? Вонь поднимется, да и никому не хочется глазеть на твой отросток.
Давид явно провоцировал Флориана, и Йенни злилась на него за это. Однако Флориан в ответ лишь сощурил глаза, после чего развернулся и принялся перетаскивать массивное кресло в дальнюю часть комнаты. Когда одно кресло оказалось на месте, он взялся за второе. Остальные наблюдали за его потугами. Наконец Флориан сдвинул кресла таким образом, чтобы получилась относительно удобная площадка.
— У меня такое чувство, что я умру здесь, — произнесла вдруг Эллен с таким спокойствием и ясностью, что у Йенни холод пробежал по спине. При этом Эллен отстраненно смотрела на тлеющий огонь в камине. — Мне кажется, еще многие из нас умрут. А из остальных сделают слепоглухонемых зомби. Одного за другим. Мне так страшно…
Она подняла глаза, и Йенни вновь содрогнулась, заметив ее потухший взгляд.
Эллен встала, обошла тело Йоханнеса и задержалась в дверях, так же отстраненно глядя на труп.
— Мне не хочется оставаться с вами. Я боюсь вас.
— Эллен, это не лучшая… — начала Сандра, но та просто развернулась и вышла.
— Хорошего мало, — сказал Нико и потер ладонью подбородок. От его прежнего мальчишеского задора не осталось и следа.
— Да, но все до жути логично, — ответил Давид. — Кто бы ни стоял за этой вакханалией, мерзавец действует как лев во время охоты. Тот пытается разделить стадо, потому что в одиночку жертва слабее, чем в группе. И, по всей видимости, ему это удалось.
— Ты тоже думаешь, это послужило поводом убить Йоханнеса? — спросила Йенни. Она снова пришла к выводу, что ее собственные мысли перекликались с рассуждениями Давида.
— Думаю, это послужило поводом убить кого-нибудь. Не знаю, действительно ли это был яд, и если да, то находился он в бутылке или только в стакане. Запаха нет, и я не горю желанием что-то пробовать. Как бы там ни было, факт остается фактом: доверять нельзя больше никому.
— И что это значит для тебя? — поинтересовалась Сандра. — Я лично не хочу оставаться одна. Для меня это даже хуже, чем находиться здесь. Несмотря на подозрения, что кто-то из нас может оказаться убийцей.
Давид кивнул.
— В конечном счете идея Флориана не так уж плоха, как я подумал поначалу. Нам лучше остаться здесь, но не сводить друг с друга глаз.
— И, по-твоему, всем нужно вооружиться ножами, чтобы в случае чего друг друга перерезать? — резко спросила Йенни.
Несколько секунд Давид раздумывал над ответом и наконец сказал:
— Да.
32
Она приходит в такое возбуждение, что игнорирует боль и начинает мотать головой, пытаясь при этом стонами привлечь к себе внимание. Чтобы кто-нибудь положил ладонь ей на лоб. Горло горит от боли, но Анна не знает, издает ли стон, хрип или какой-то еще звук. Затем она ждет. Неизвестно, сколько проходит времени, но ничего не происходит. Может, она снова одна? Или ее где-нибудь положили, и никто за ней не смотрит? А что, если — эта мысль внушает ужас — уже никого нет в живых? Может, этот монстр всех убил или изувечил и теперь использует ее тело в своих извращенных играх?