Йенни не разделяла его уверенности.
— После того, как женщина во второй раз незаслуженно обвиняла его?
На это у Хорста не нашлось ответа.
Они пересекли фойе и посмотрели на лестницу, но Маттиаса и Анники на ступенях уже не было. Когда они прошли в каминный зал, там никого не оказалось.
Йенни тихо простонала. Хотя ей по-прежнему не верилось, что Флориан имел какое-то отношение к происходящему, она заранее опасалась того, что теперь, по всей вероятности, и случилось. Флориан исчез.
— Чтоб его! — послышался за спиной голос Нико. — Он что, смылся?
Йенни бросилась к Анне, склонилась над ней и осторожно коснулась головы. Анна словно того и ждала: она качнула головой сначала влево, затем вправо.
— Все хорошо? — спросил Нико.
— Да, она реагирует на прикосновения.
Йенни выпрямилась.
— Значит, он все-таки смылся, — заключил Давид. — Вопрос только: почему?
— Может, просто пошел в туалет и скоро вернется? — предположила Йенни, хотя сама в это не верила.
Сандра рухнула в кресло и провела по лбу тыльной стороной ладони. Лицо у нее было еще бледнее, чем прежде.
— Кто бы за этим ни стоял, одного он добился точно: мы разобщены. Если так пойдет и дальше… может, мы еще сами поубиваем друг друга?
— Вопрос в другом: кто-нибудь из вас допускает, что он и теперь среди нас, в этой комнате?
Все стали переглядываться, словно могли прочесть по лицам, кто из них совершил эти чудовищные деяния.
— Нет, — прервала молчание Йенни. — Не знаю, кто это был, но мне сложно представить кого-то из нас в этой роли.
Сандра неуверенно кивнула.
— Согласна.
— Я вообще не могу представить, кто на такое способен, — сказал Нико. — Но кто-то ведь это сделал. Впрочем, я тоже не уверен, что кто-то из нас.
Давид кивнул и посмотрел на Хорста.
— А ты что скажешь?
Тот шумно вздохнул.
— Честно? Я знаю, что это не я и не Тимо. Вот и все, что могу сказать.
— И это значит… — допытывался Давид.
— Это значит, что я не из вашей группы, как и Тимо. Знаком с вами не так хорошо, как с ним. Откуда мне знать, способен ли кто-то из вас хладнокровно убивать и увечить других людей. Я бы предпочел остаться с вами, если вы не против, но буду наблюдать за каждым.
— Что ж, зато честно, — сказал Давид.
Йенни была с ним согласна.
— А что насчет тебя?
Давид посмотрел ей в глаза.
— Пожалуй, соглашусь с Хорстом. Хоть и не могу себе представить такого, но под подозрением любой из вас.
— Даже ты сам?
Лицо его оставалось таким же серьезным.
— С вашей точки зрения — да.
В этот момент Анна захрипела и отвлекла Йенни.
Когда та провела рукой по ее волосам, голова снова качнулась вправо-влево, как если бы Анна хотела поблагодарить ее. Последовала пауза, после чего голова качнулась вверх-вниз. В точности, как в прошлый раз. Еще через пару секунд все повторилось. Сначала вправо-влево, затем вверх-вниз.
Зачем Анна это делает? Что значат эти условные да и нет?
— У меня такое впечатление, будто она пытается что-то сказать нам, — предположила Йенни.
Давид и Сандра подошли ближе и понаблюдали за движениями головы. Вправо-влево.
— Это что, значит нет?
Вправо-влево.
— Не знаю, но вряд ли. Какой смысл говорить сначала да, а следом нет?
Йенни лихорадочно соображала, что бы это могло значить. И вообще, хотела ли Анна что-то им сказать, или это были случайные движения?
Вверх-вниз.
Йенни выпрямилась и увидела, как Нико опустился в кресло и стал массировать веки пальцами. Казалось, нервы его были на пределе. Она уже собралась вновь наклониться к Анне, как вдруг за спиной раздался голос:
— Дерьмовые ваши дела, я смотрю.
Это был Тимо. Он стоял в дверях и мрачно взирал на них. У него были растрепаны волосы, одна лямка комбинезона съехала с костлявого плеча.
— Тимо! — Хорст шагнул было к нему, но тот жестом остановил его.
— Стой, где стоишь, Хорст.
— Чего? Ты, видно, с ума сошел?
Его изборожденное морщинами лицо дрогнуло от ужаса.
— Да, возможно. Но еще безумнее было запереть меня в холодильнике.
— Не мы же это сделали.
Тимо кивнул на Нико.
— Вот он был за.
— Никто не собирается снова тебя запирать, — ответил Нико. — Это была ошибка, я знаю. Я еще тогда говорил, что мне не по душе…
— Мне насрать, что ты там говорил. Ты был с ними заодно.
— Тимо, — вновь попытался Хорст, — никто уже не считает тебя виновным. Ты можешь остаться.