И хоть она отказалась от дальнейших попыток, потому что знает, что это бессмысленно, Анна вновь начинает двигать головой согласно коду. Еще один раз…
Вверх-вниз, пауза… вправо-влево, пауза… вправо-влево, пауза… вверх-вниз, пауза… вправо-влево, пауза… вверх-вниз, пауза… вправо-влево, пауза… вправо-влево.
Затем выжидает. Ладонь по-прежнему лежит на лбу. Появляется слабый проблеск надежды. Быть может, Йенни поняла?
Анна ждет еще мгновение, но никакой реакции не следует. И все же она пробует еще раз.
Вправо-влево, пауза… немного спустя она справляется и с этой частью. Вот теперь! Если эта ладонь действительно принадлежит Йенни, если Йенни поняла код — теперь должна последовать реакция. Проходят секунды. Пять, десять… Внезапно ладонь пропадает. Анна готова кричать от возбуждения и отчаяния. Сейчас! Прошу, вот сейчас!
Но… ничего не происходит.
45
Йенни придвинула к двери еще два кресла, из последних сил взвалила их друг на друга и там же, где стояла, рухнула на пол. На миг закрыла глаза, сосредоточилась, пока дыхание не выровнялось. Спустя какое-то время тяжело поднялась, подошла к матрасу Анны и снова опустилась на пол.
— Бедняжка, — проговорила она тихо, — прости, что мы не смогли предотвратить этого. И сразу ничего не предприняли, когда с Томасом случилось это несчастье. Прости, что я ничего не предприняла…
Йенни говорила и вместе с тем понимала, что не могла сделать ничего такого. Хотя и это было не совсем так. Возможности имелись как прошлой ночью, так и нынешней. Единственное, что требовалось, — держаться вместе. Но при условии, что в группе царило бы единство. С самого начала.
Пустые мечты, как ей пришлось признать. Теперь каждый сам за себя.
Сколько ей довелось пройти семинаров по управлению персоналом? Йенни уже и сосчитать не могла. Ненасильственное общение, техники презентации, тайм-менеджмент, формирование команды… Ни один из этих семинаров не принимал во внимание того, как должна вести себя группа или команда в серьезной ситуации. По-настоящему серьезной. Когда все охвачены страхом, спадают маски, и каждый думает только о себе. Йенни отринула эти мысли и погладила Анну по лбу. Почти сразу голова Анны пришла в движение, по знакомой уже схеме. Йенни задержала руку на лбу и тихо проговаривала за движениями головы:
— Да… нет… нет… да… нет… да… нет… нет.
Движения были беспорядочны. Значит, Йенни ошибалась, когда думала, что Анна попеременно сигнализировала да и нет. Все потому, что Йенни не заостряла на этом внимания, чтобы заметить. Только вот… Голова вновь качнулась.
Нет… да… нет… нет… нет… нет…
Что, черт возьми, это значит? Почему так часто нет? Что такого Анна могла отрицать? И как ей, Йенни, об этом догадываться?
Она ощутила вдруг прилив злости. Должно быть, Анна полагала, что она сумеет постичь смысл этих ее движений. Йенни резко убрала руку с ее лба и встала. Как будто ей и без того не хватает забот… Теперь еще и ломать голову над этой неразрешимой загадкой?
Она расхаживала по комнате и потирала при этом ладони. Осознав это, спрятала руки в карманы.
То и дело она поглядывала на Анну, на ее опухшие веки, резко отворачивалась, чтобы затем снова перевести на нее взгляд. И чувствовала, как злость понемногу утихает. Йенни сама не понимала, что на нее нашло. Что бы ни хотела сообщить Анна — она была слепа, глуха и не могла говорить. Движения головой представляли для нее единственную возможность общения. И как она, Йенни, реагирует? Злится оттого, что не может понять сообщений Анны…
Йенни легла в сдвинутые Флорианом кресла и закинула ноги на спинку. Позже попытается еще раз. Но сейчас необходима передышка. Она чувствовала себя обессиленной и разбитой.
Йенни свернулась на сиденьях кресел и закрыла глаза. Она успела подумать, что не уснет, поскольку калейдоскоп мыслей еще вращался в голове, — и провалилась в сон.
Йенни проснулась от тревожного сна. Потребовался всего миг, чтобы прийти в себя и вспомнить, где она.
Йенни приподнялась и посмотрела на Анну. Та лежала на матрасе в неизменной позе.
«Само собой, как же она изменит положение», — подумала Йенни и взглянула на часы. Десять минут второго. Значит, проспала около четырех часов. Почему так мало? Она нисколько не отдохнула и по-прежнему чувствовала себя измотанной.
Йенни еще раз взглянула на Анну. Эти движения головой не давали ей покоя. Упорство, с каким Анна предпринимала все новые попытки, хотя наверняка испытывала при этом адские боли, указывало, что речь идет о чем-то важном. И почему она раньше этим не озадачилась?