— Где я сейчас нахожусь, сударыня?
— Императорский медицинский лазарет… вы…
— Вы видели моего деда? Графа Волкова Аристарха Прохоровича?
— Да… Стоп, молодой человек! Вы почему на ногах⁈ Вам лежать положено! Я сейчас вызову врача! Но сначала провожу вас обратно в палату! Вы же месяц в коме были! Вам нельзя так напрягаться! Пойдемте в палату! Сейчас же!
— Постойте, сударыня! Мне бы…
— И слушать ничего не желаю, сударь, сейчас же вернемся в палату! Главврач лазарета сейчас как раз на дежурстве, он придет и ответит на все ваши вопросы! А сейчас — отправляемся в палату! Немедленно!
Женщина явно пришла в себя. Спорить уже было бессмысленно, так что я решил вернуться в палату и дождаться врача. Медсестра проводила меня назад, уложила на койку, и тут же умчалась прочь. Явно, побежала на пост, звонить в ординаторскую, а, может быть, и сама туда помчалась…
Ждать пришлось недолго. Уже через десять минут в мою палату вернулась дежурная медсестра и главврач императорского лазарета.
Высокий, явно за два метра, поджарый мужчина с полностью седой головой и усами, обладал серыми глазами, а усы и морщинки вокруг серых глаз создавали ощущение, что он всегда тепло улыбается.
Мужчина был облачен в белоснежный халат, через шею был перекинут стетоскоп, под халатом были голубая рубашка и бежевые брюки. Ноги главврач спрятал в мягкие тапочки голубоватого цвета — я и сам носил такие же на работе в больнице.
— Доброй ночи, Матвей Александрович. Позвольте представиться — Балошин Виктор Валентинович, ваш лечащий врач. — С улыбкой, половину которой закрывали густые седые усы, проговорил врач.
— Доброй ночи, Виктор Валентинович. Мне сказали, что я сейчас нахожусь в императорском лазарете… — Я начал говорить, но остановился, глядя, как поднялась рука Виктора Валентиновича.
— Прошу вас, сударь, все разговоры после осмотра. А сейчас, если вы позволите, я проведу первичный осмотр, всё-таки вы больше месяца провели в состоянии комы, так что перенапрягаться не стоит, право слово… — Виктор Валентинович шагнул ко мне, — Прошу вас, если вам несложно, снимите пижаму.
Пришлось повиноваться. По своему опыту знаю, что спорить с врачами — дело абсолютно бесполезное. Со мной так точно было бы бесполезно… Проще сперва выполнить все требования, а уже после задавать вопросы…
Осмотр занял чуть больше получаса. Виктор Валентинович осмотрел меня, снял общие показатели, забрал кровь на анализ, заставил встать на весы, которые оказались спрятаны под кроватью, и попросил принести аппарат для сканирования Дара.
— Сколько вы весили перед ранением, Матвей Александрович?
— Около девяноста пяти килограмм. — Тут же ответил я.
— Значит, вы потеряли около двенадцати килограммов… — Задумчиво проговорил Балошин, делая пометки в своём блокноте, — Вы же помните, как используется аппарат для сканирования Дара?
Виктор Валентинович достал маленькую металлическую коробочку из нагрудного кармана. Я сразу узнал футляр — точно в таком же дед привез частицу мифрила из Новосибирска, когда проверял мой Дар после посещения родового Святилища…
— Разумеется. — Кивнул я.
— Вот и отлично. — Улыбнулся Балошин, — В настоящий момент я не стремлюсь уточнить ваш текущий объем резерва сил в Ядре, нам нужно просто удостовериться в том, что вы не потеряли Дар, поможете успокоить мою грешную душу, Матвей Александрович?
— Хотите понять, не произошло ли Выгорание моего Источника, и не начал ли я превращаться в безумного психопата? — Криво усмехнулся я в ответ.
— Простоя обязательная процедура для всех Одаренных, переживших критические повреждения, — Развел руками Виктор Валентинович, — да, вы не потеряли конечности, однако, то, в каком состоянии вас привезли, говорит о том, что это возможно, поверьте, я сам зашивал вашу грудь и сращивал ребра и позвоночник, повреждения были критическими, возможно, только то, что вы являетесь рыкарем, вас и спасло.
В этот момент вернулась дежурная медсестра, неся в руках небольшой сундучок из темного дерева.
Виктор Валентинович, благодарно кивнув, принял сундучок и отпустил медсестру, и открыл его. Я уже видел этот прибор однажды. У нас в Искитиме был точно такой же. Каменная пластина чёрного цвета с бело-серыми разводами, два стальных тросика с прикреплёнными к пластине кольцами, заканчивающиеся браслетами на каждом, которые надевались Одаренному на запястья. На самой пластине была высечена восьми лучевая звезда, замкнутая в правильном круге. Восемь основных стихий: огонь и вода, земля и воздух, свет и тьма, жизнь и смерть. Зажёгшийся огонёк, подобный простой свече, на определённой вершине звезды — знак того, что данная стихия доступна Одаренному…