— Да.
— Отлично, я уже в пути, буду через двадцать минут. Борю можешь отпустить в поместье, все равно назад поедем вместе.
— Принял. Конец связи.
— Отбой! — Конев отключился.
— Что-то случилось? — Поинтересовался Саша, когда я положил телефон на стол, — Помощь нужна?
— Нет, просто Василий Иванович предложил посетить с ним одну встречу. Думает, это будет полезно для общего развития. — Ответил я, выбивая дробь пальцами.
— Расскажешь?
— После встречи, пока я сам ничего не знаю толком. Просто есть шанс встретиться с тем, кто был в Пустоши — от такого отказываться не стоит.
Саша согласно кивнул.
— Дед и отец так и не пришли в себя? — Задал вопрос уже я.
— Нет, к сожалению. Пока все по-прежнему — они оба находятся в коме. — Покачал головой Кобылин — младший.
— Не отчаивайся, дружище, я уверен, что скоро они вернуться к нам. — Кивнул я.
— Да я и не отчаиваюсь. Просто уже устал от дяди в доме, если честно. Мне кажется, что со временем он начинает считать себя главой рода… А пока я не закончу учебу, мне ему нечем ответить… Опять же, по законам империи.
— Все упирается в законы… А ведь раньше все решало одно право — право сильного. — Задумчиво проговорил я.
— Если бы мы продолжали жить лишь по праву силы, то ни одного государства бы не существовало. — Усмехнулся Саша, — Возможно, именно наличие законов, которые мы добровольно соблюдаем, и делают нас людьми…
— Философский спор… Нет уж, уволь, мне не хочется в него вступать. Я уверен, что гарантированно тебе проиграю, ведь, у меня в учебной программе ораторского дела нет. — Улыбнулся я.
— Ну должен же я быть хоть в чем-то лучше тебя. — Вернул улыбку Кобылин.
— У тебя много достоинств, и философия далеко не самое главное из них. — Ответил я любезностью, поднимаясь из-за стола, — Ладно, я пойду, мне еще своего персонального водителя нужно отпустить, а Конев уже мчит сюда, не буду его заставлять ждать. Увидимся после Нового Года?
— До встречи в Новом Году! — Улыбнулся Саша, поднимаясь и пожимая протянутую руку.
Я кивнул, накинул пальто и двинулся к выходу. На входе в университет все также дежурили четверо сотрудников службы безопасности и две патрульные пары городовых… Пройдя мимо, я уже по привычке кивнул сотрудникам университетской СБ и двинулся на стоянку. Боря стоял рядом с машиной, выпуская клубы сизого дыма. С самого утра шел снегопад с низкого серого неба, и машины на стоянке были покрыты горками белоснежного снега. Свою машину Боря явно регулярно чистил, потому что снег лежал лишь мелким слоем, и на лобовом стекле были видны следы работы дворников…
— Борис! — Позвал я своего водителя и телохранителя по совместительству.
— Матвей Александрович! Отправляемся домой, в поместье? — Борис моментально потушил сигарету, только увидев меня.
— Нет, не совсем. Можешь возвращаться без меня. Сейчас приедет Василий Иванович, и я поеду вместе с ним на встречу. Назад я вернусь также с ним. Так что можешь быть свободен.
В этот момент на стоянку завернул черный внедорожник Конева и просигналил два коротких гудка.
— А вот и Василий Иванович подъехал. Так что отправляйся в поместье, Борис, спасибо за работу сегодня. — Ответил я, указывая на машину.
— Я все понял, Матвей Александрович. До встречи в поместье! — Кивнул Борис, открывая дверь на водительское место.
— Ага, до встречи! — Я махнул рукой на прощание, двигаясь к машине начальника службы безопасности рода.
— Вечер добрый, Василий Иванович! — Улыбнулся я, садясь на переднее пассажирское место.
— И тебе здорово! Ну, что, погнали?
Конев явно был возбужден, постоянно ерзая на водительском месте.
— Погнали. — Ответил я. — Как зовут твоего однополчанина?
— Хартов Андрей Андреевич. Гвардии капитан. Командир группы. Очень хороший друг и талантливый командир. Специалист по огненной стихии и конкретно по дальнобойным атакам. — Ответил Конев, выворачивая руль, когда машина выскочила со стоянки на дорогу.
— Он долго пыл в Пустоши?
— А я откуда знаю⁈ Знаю только, что его подразделение было одним из первых, которые перебросили к Пустоши на Куршской Косе. Так что, я думаю, он сможет нам хоть что-то рассказать о том, что там сейчас твориться.
Снег продолжал укрывать Петербург белоснежным покрывалом. Вывески магазинов уже давно были украшены к новогодним праздникам, вытаскивая из памяти осколки детских воспоминаний… Я смотрел в окно на пролетающие с другой стороны вывески, украшенные елки и огромные бумажные снежинки и вспоминал, как сам вырезал подобные снежинки вместе с мамой и бабушкой всю начальную школу перед каждым Новым Годом для украшения класса… Как же я тогда хотел побыстрее вырасти, чтобы просто вырасти и быть взрослым… Как же тогда все было просто и понятно…