— Здорово.
Если летчики и удивились, увидев его, то внешне они ничем этого не выразили. Шуракену налили кружку кофе, и дежуривший в этот день по кухне второй пилот разбил на шипящую сковородку еще четыре яйца.
Рассказ Шуракена о том, как они со Ставром выкрали у генерала Агильеры девчонок, привел экипаж в неописуемый восторг. Чтобы не портить мужикам настроение, Шуракен пока опустил мрачные подробности этой истории, представив ее просто как дерзкую хохму.
— Телки-то красивые? — спросил бортмеханик.
— Красивей не бывает. Сказал же, эротический балет.
— Ну, блин, все, запускаем двигатели и прямо к ним.
— Боюсь, за эту шутку Джорик вас обоих за яйца подвесит, — сказал Шуракену командир экипажа. — Может, вам отвалить вместе с нами, а там разберетесь, кто есть ху в этой истории?
— А в Москве какой-нибудь козел из руководства отправит нас под трибунал за дезертирство. Нет, здесь нам с этим делом проще будет разобраться. Здесь война, а у войны свои законы: кто жив остался, тот и прав.
Положив автомат на землю, Ставр сидел у входа в блокпост. Лиля видела его силуэт на фоне быстро светлеющего дверного проема. Она поднялась с мешков и пошла к выходу.
— Куда ты? — спросил Ставр.
Лиля остановилась и сверху вниз посмотрела на его поднятое к ней лицо с обтянутыми бронзовой кожей скулами и темной, отросшей за ночь щетиной. Теперь она увидела, что глаза у Ставра светло-карие с золотистыми искрами.
Лиля сделала полшага вперед, но Ставр поднял ногу и загородил ей дорогу, уперев рифленую подошву ботинка в торец дверного проема.
— Стоять, — тихо сказал он.
— Ну стою, дальше что?
— Нельзя усаживаться где попало. Здесь полно змей и скорпионов.
— Тогда проводи меня.
Ставр встал и первым вышел из будки. Уже стало совсем светло, но пышущий нестерпимым жаром шар пока не выплыл из адской печи за горами.
Ставр осмотрел каменистую, выжженную землю.
— Давай здесь, — сказал он. — Я отвернусь.
Он честно повернулся к Лиле спиной и почувствовал, как у него шевельнулись уши, когда послышалось журчание струйки. Потом оно стихло. Ставр стоял и ждал, когда Лиля скажет, что все, но она молчала, и он обернулся.
Лиля сидела на корточках и пристально смотрела на него. Длинные, тонкие руки были опущены между колен к лодыжкам, гибкая узкая спина выгнута, как у кошки. Она была похожа на нежное, чувственное животное и на порочную девочку.
От ее взгляда и позы Ставр поплыл. Он потерял ощущение реальности и своего тела в пространстве, в котором для него остались только ее полуоткрытые губы, складки юбки, падающие между раскосо разведенных бедер и бедра — длинные, нежные, в золотистой пыльце легкого загара.
Лиля медленно выпрямила спину и поднялась с корточек. У ее ног, там, где сухая земля как губка втянула влагу, лежали маленькие белые трусики. Лиля поднялась на пальцы и по-кошачьи переступила через них.
Кости у Ставра стали мягкими. Его потащило к ней почти против воли, как гвоздь к магниту.
— Послушай, — тихо сказал он, — если ты это делаешь потому, что мы вам помогаем, то не надо… Не надо пытаться расплатиться со мной.
— Не обижай меня, — ответила Лиля. — Не делай из меня блядь. Я хочу тебя. Хочу узнать, какой ты.
Ставр попытался еще что-то сказать, но он уже забыл все слова. Рука протянулась к ней, и его ладонь наполнилась влажной горячей плотью. Бедра девушки раздвинулись, пропуская его ладонь глубже.
Твердый и острый кончик Лилиного язычка настойчиво бился о его зубы, все еще стиснутые от гордости и недоверия. Ставр вдруг заметил это и разжал их.
Ставру мало было чувствовать, он хотел видеть ее тело. Он целовал маленькие груди, нежно покусывал бесстыдно торчащие соски, забывая о том, что на самом деле времени для игры у них нет. Но Лиля смотрела на жизнь практичнее, она помнила об этом. Она попыталась расстегнуть пряжку на поясе из парашютной стропы. Но ей не случалось иметь дело с такими пряжками, она просто не знала, как это сделать.
— Ну помоги же мне, — потребовала она. — Прямо пояс невинности, к нему ключа не надо?
— Не говори глупостей.
Ставр отбросил ее руки и одним нажатием пальцев расстегнул пряжку.
В отместку за его резкость Лиля просто сдернула со Ставра его пятнистую шкуру, и перед ней предстал его богоданный ствол.
Лиля вцепилась Ставру в плечи и, как кошка, прыгнула на него. Ее сильные упругие ноги танцовщицы обвили его поясницу, и он подставил руки под ее девчоночью попу.
Экипаж самолета прогнал двигатели и занял свои места к взлету. Командир формально получил у сонного диспетчера разрешение на вылет. Как огромное, грузное насекомое самолет пополз по рулежной дорожке.