Я вздохнул, зная, что он ни за что не отступится, поэтому согласился. Он удовлетворенно кивнул и отошел поговорить с директором школы о передаче моих домашек через Николь, чтобы я мог своевременно окончить класс. Пока Николь везла меня по дорожке к машине, я пытался понять, как, черт побери, все это получится. Даже если им удастся первоначально доставить меня и кресло в дом, там была только одна ванная и та на втором этаже. Я мог бы остаться в комнате Николь, что мне было бы очень приятно, но коридор был узким. Влезет ли в него вообще кресло?
Николь притормозила возле пассажирского места моего Джипа, который она вела, так как Хендай наконец откинул коньки. После чего попросила подождать ее, пока оттащит Грега от директора. Я сидел там, чувствуя себя отчасти оцепенело и гадая каким, черт побери, будет будущее.
– Томас?
Я не узнал голоса, но стоило поднять глаза, как я точно знал кто это.
Это было похоже будто смотришь в какое-то чертовое зеркало, которое продемонстрирует как вы будете выглядеть лет через двадцать. Тот же цвет волос, казалось незаинтересованных оставаться там, где их уложили, те же глаза и он даже стоял также, как и я – перекатываясь туда-сюда с одной ноги на вторую. Он выглядел нервным.
– Томас Гарднер, – мягко сказал я и его глаза округлились.
– Ты знаешь кто я? – он казался шокированным.
– Да, – ответил я.
– Я не думал... я не знал, что он рассказал тебе... обо мне.
– Он не говорил, – пояснил я. – Я нашел присланное вами письмо.
В животе было странное чувство, будто он был весь стянут или, может, я слишком долго сидел. Томас Гарднер провел рукой по своим волосам, и я еле сдержал смех. Это было слишком сюрреалистично.
– Послушай, эм... Томас, – сказал он, – я знаю, что сейчас тебе приходится проходить через всевозможное дерьмо... – Он шлепнулся себя по лбу.
– Блядь! Я не должен материться перед тобой! – он осознал вторую ошибку и сморщился. На этот раз я не смог сдержать смех, и он смущенно улыбнулся.
– Я просто хотел встретиться... может, поговорить? – бедняга выглядел испуганным и мне стало его жаль, когда он начал запинаться через слово. – Я слышал о... В смысле, я видел репортаж в новостях о... о твоем папе. Я не знал, что... ну что ты был в курсе... дерьмо.
Он яростно потряс головой.
– Я уже лажаю, – пробормотал он.
– Все в порядке, – ответил я.
С минуту он пристально смотрел на меня.
– Я не хочу, чтобы ты был в одиночестве, – наконец произнес он. – Мы не знаем друг друга, но я... я... Я просто хотел, чтобы ты знал... дерьмо.
Я снова улыбнулся, чуть отвернувшись, чтобы он не заметил.
– Мы можем поговорить? – спросил он. Я посмотрел на него, мы вроде как уже говорили. – В смысле, не здесь? Может, попили бы кофе? Ты любишь кофе?
– Не особо, – ответил я.
– Кока или еще что? И не прямо сейчас – знаю, что не сейчас – но я остановился в отеле, в городе и пробуду там столько, сколько потребуется... Я просто... хотел увидеться с тобой. Поговорить.
– Да, – ответил я, – это было бы неплохо.
– Правда? – он казался удивленным и его губы искривились в очень-уж-знакомой полуухмылке. Он порылся в кармане и протянул мне немного помятую визитку. – Как будешь готов, просто позвони и... я за тобой заеду... ох, дерьмо... моя машина, наверно, не достаточно большая... дерьмо!
– Все в порядке, – сказал я. Он выглядел так, будто у него случится нервный срыв. – Моя девушка сможет меня подвезти.
– Та брюнетка? – спросил он.
– Ага.
– Вы кажетесь... близки.
– Так и есть.
– Хорошо, – кивнул он. – В смысле... именно об этом я и волновался. Я не знал, что... что у тебя кто-то был.
– Я в порядке.
– Хорошо, – вновь повторил он и коротко кивнул. – Так... может позвонишь через пару дней? – он смотрел с такой надеждой, что было даже... мило. Странно говорить такое о мужике где-то около сорока или около того, но это слово очень подходило.
– Конечно, – сказал я, глядя на визитку в своей руке.
Профессор
Томас Гарднер
Чикагский Институт Искусств
312-555-7289
Профессор искусств? Кожу начало вроде как покалывать, а в голове пошла серия мелких взрывов, ставивших на место дополнительные кусочки пазла семейства Мэлоун.
– Вы художник?
– Ну, да, – ответил он. – В смысле, я преподаю это, но и продаю некоторые картины и работы. Иногда.
– Круто.
– Ты так думаешь? – он вновь казался удивленным.
– Да, – ответил я.
На долгое мгновение он замолчал.
– Ты все еще рисуешь? – тихо спросил он. Я повел плечами.