— Это еще кто? — спросил возмущенно Эр-Гро, когда перед ним сгрузили на коврик бармена. Последний всхрапнул, почмокал губами и вдруг как выдаст:
— Котичка, ты такая эротишная, — и перевернулся на другой бочок, все так же крепко удерживая в руках бутылку.
— Та-а-ак!
И вот от закипающей яростью интонации куратора я вдруг сжалась испуганно, и начала тихонько пятиться к двери.
— Было велено вытащить ваше недоразумение из-под барной стойки танцпола, там обнаружилось два объекта, доставлены все. Какие к нам претензии, мой хэйдар?
— Да никаких к вам лично. Этого… — явно пытаясь справиться с гневом (а чего он так злится-то?), уже спокойнее произнес Эр-Гро, — этого в лабораторию и на допрос. Бутылку тоже отправить в лабораторию. Выяснить, кто поставлял наркотик, закрыть на профилактику все этажи развлечений.
— И интим-салоны? — вдруг подал возмущенный голос второй «темный».
— Выполнять!
Не успела моргнуть, как в кабинете остались только я и (мама, уже страшно) злой куратор. Подошел ко мне, обошел кругом, разглядывая, затем остановился напротив и сверкнул взглядом, заставив вздрогнуть от неожиданности. А ведь я уже почти поверила, что мне привиделось его лицо.
— Огнеда, как понимать ваше поведение и… ваш внешний вид?
А я боюсь рта открыть — работу жалко потерять. Нет, конечно, понимаю, что я ее могу вообще в любой момент лишиться. Так что лучше не нарываться. Потому молчу, глаза в пол, и вообще неуютно как-то, особенно от того пронзительного взгляда куратора, что гуляет по моим обнаженным плечам, открытому декольте, демонстрирующему верхнюю часть груди с ложбинкой, и открытые ноги. Тоскливо перевожу взгляд в сторону и вздыхаю.
— Отлично. Будем играть в молчанку. Так вот, должен вам заявить, кадет Рассветная, что такое поведение не приемлемо. Вижу, вы еще не приступили к изучению инструкции, и только поэтому не буду засчитывать нарушение ее пунктов. Но… я же четко приказал не появляться в секторе развлечений, что было не понятно в моем распоряжении? И это ваше… преображение, с чем оно связано? Ваши глаза стали… другими…
Рычание постепенно угасало, переходя к каким-то необычным бархатным переливам. Я с интересом наблюдателя прислушивалась, пытаясь понять, это у него такой диапазон голосовой богатый? Подняла взгляд, желая опровергнуть или подтвердить свою теорию, что куратору понравился мой эксперимент с внешностью, и ойкнула от испуга. Маска с лица сошла совершенно, теперь на меня смотрел не человек, а некий демон во плоти. Глаза горят, лицо напряженно, отчего, кажется, его черты заострились, а отливающие синевой волосы длиной до плеч словно шевелятся.
В тот момент, когда мужская рука поднялась, ухватив локон моих волос, чтобы начать растирать его в пальцах, я выпалила на одном дыхании:
— А это был эксперимент, сиг Куратор, эксперимент удался. Так что да, экспериментировать бывает интересно!
Рука опустилась, и куратор приблизился к моему лицу, почти соприкоснувшись носами. Я зажмурилась.
— Экспер-р-римент?! Должно быть и правда удался, особенно судя по результату — из-за вас соперники устроили драку!
Открыла глаза и обиженно проворчала:
— Да я вообще тут ни при чем.
— Да неужели?!
Подумала и кивнула.
— Абсолютно.
— Мне вам схронзаписи показать? — вкрадчиво произнес Эр-Гро, и снова схватился за локон волос. — Это смывается, надеюсь?
— Нет.
— Нет?! Обрею! — зарычал мужчина, ухватив сильнее за волосы.
— Что?! Не имеете право.
— Вам запрещено менять цвет волос по инструкции!
— А я ее еще не читала!
— Вот когда прочтете, тогда вас ожидает новая прическа, вернее, ее отсутствие.
— Да смывается, это временная краска, — до меня дошло, что он не правильно меня понял. — Я сказала нет о схронзаписях. Н-не надо мне их показывать…
Куратор выпрямился, отпустил мои волосы и резко развернулся на пятках. Прошел к столу, сел на кресло, сложив руки перед собою в замок, и снова напустил на лицо мрачную маску.
— Огнеда, идите уже к себе, — голос тоже показался мрачным и каким-то усталым.
— Правда, уже можно? — это на всякий случай, чтобы возвращаться на полпути не пришлось.
— Нет, нельзя, но вы… идите…
Хм, странный он. Я повернулась и двинулась в сторону двери, как позади раздалось снова грозное:
— Стоять!
Стою, спиной ощущая его тяжелый взгляд. Ох, а чего так ягодицы зажгло? Уж не от того ли, что сзади платье очень сильно облегает и спину, и все, что пониже.