Пока тугие струи воды успокаивали мое тело, я прислушивалась к себе, пытаясь понять: изменилось во мне что-то или нет. На поверхности эмоций бурлила та самая злость, не находя при этом возможности выплеснуться наружу. А если копнуть глубже, то можно было обнаружить нечто такое… хм, словно во мне стержень какой-то образовался. Уверенность, собранность и цельность, что ли?
Вышла из душевой кабины, завернулась в полотенце, и снова посмотрела на себя в зеркальном отражении. Большие зеленые глаза, казалось, стали темнее, огненные волосы мокрыми прядями обрамляли похудевшее лицо, на которое после водных процедур вернулся румянец. Попыталась себе улыбнуться, мол, «ничего, держись, детка, все будет хорошо», но получилось как-то неубедительно. Вздохнула и начала сушить волосы феном, размышляя теперь уже о том, как себя вести не столько с куратором, сколько с майором Эмингемем. То, что столкнуться с ним, скорее всего, еще придется, я не сомневалась, но вот его агрессия и жестокость продолжали пугать, если честно. Вспомнила, как джерг Нахим ему зубы заговаривал и невольно улыбнулась. Знал бы он, как выручил меня, что не позволил руководителю моей группы пообщаться со мною.
Волосы высохли быстро, и я прошла к шкафу в спальне, выбирая одежду на сегодня. Надела мягкие спортивные широкие брюки и футболку с коротким рукавом черного цвета, затем подвязала волосы черной лентой — имею право, у меня траур. Обувшись в черные балетки, вышла из спальни, приготовившись обозреть погром. Но была вынуждена удивленно посмотреть на куратора, как ни в чем не бывало, восседавшего в своем излюбленном кресле с высокой спинкой, которое каждый раз словно по волшебству то появлялось в моей гостиной, то исчезало, и вся мебель стояла, как и раньше, целая и невредимая, а на столике дожидался обед.
— Садись, Огни, — позвал меня Дамьян, поднявшись со своего места.
Я молча прошла и села на диван, стараясь не смотреть на мужчину и следить за выражением своего лица, но не сдержалась, когда увидела, что подано к обеду. Аппетитные в зеленых листьях шашлычки, овощной салат, кувшин с каким-то напитком, и… торт со свечами. Я замерла, даже дыхание затаила, мысленно подсчитала и поняла, что тортик-то для меня. Надо же, со всеми своими проблемами и маминой смертью забыла о своем дне рождении. Робко посмотрела на Дамьяна, изучающего меня все тем же внимательным взглядом, и спросила растеряно:
— Откуда вы… хм, ну конечно, личное дело читали… и все же… почему?
Да, вопрос выглядел нелепым, но и я не ожидала ничего подобного от куратора. Закрыла лицо руками, испытывая странную волну эмоций, которые вот-вот выплеснутся слезами.
— Огнеда, — произнес напряженным голосом мужчина, — я изучил традиции землян… Вы как-то особенно отмечаете тот день, в который появляетесь на свет. Это… довольно необычно для меня, не скрою. Тебе не нравится?
Отняла ладони от лица и посмотрела на него.
— Спасибо. Торт… он замечательный. Такой весь… сладкий, в креме.
— Но ты не любишь сладкое, да? — чуть нахмурился, затем посмотрел на предмет обсуждения. — Тогда тебе должен понравиться другой подарок.
— П-подарок? Еще? — откинулась на спинку дивана. — Постойте, вы сказали, что изучали наши традиции, но зачем?
— Я хочу лучше тебя понимать, — буркнул он в ответ, и провел рукой по волосам, словно снимая внутренне напряжение. — Ешь, Огни, тебе надо набираться сил. А подарок я позже покажу и даже, — тут он улыбнулся одним уголком губ, — подарю тебе его.
Перевела взгляд на стол, сглотнула, ибо и правда есть захотелось, а потом махнула на все рукой и принялась за шашлычок. Хм, а мясо-то какое нежное! И так увлеклась, что перестала смотреть на Дамьяна. Когда потянулась к кувшину, чтобы налить в бокал напиток, то пальцы наткнулись на руку куратора, который первым потянулся к тому же кувшину. Вскинула взгляд и замерла. На меня сейчас смотрели такие бездонные омуты, черные и опасные, излишне внимательные… бр-р-р, мурашки побежали по коже. Звук наливаемого напитка помог сбросить оцепенение, и я потянулась к бокалу. Залпом осушила и только потом удивленно посмотрела на дно.