— Вы же знаете, Росс, это была не ваша вина.
— Но я не могу забыть их! Не могу! Даже сегодня, когда уже прошло столько лет!
Росс протянул Ною бутылку, но тот отрицательно покачал головой.
— Мне их тоже все время не хватает, Росс. Каждый день я вспоминаю Джесси.
Ной почувствовал, как тупая боль начинает сжимать его сердце. Он медленно опустился на ступеньку рядом с Россом. В этот момент ему казалось, что еще никогда он не видел настолько убитого горем и потерянного человека. Ной хорошо помнил всю семью — Энн, Джесси, их мать и Росса, счастью которых он всегда так завидовал. И сейчас представил себя в положении человека, сидевшего рядом на ступеньке…
— Ты и Энн, — неожиданно сказал Росс, — прекрасная пара!
— Нет, вы ошибаетесь.
— Тебе она… нравится. Разве нет?
То, что отчим Энн начал расспрашивать его о своей падчерице, неприятно кольнуло Ноя. Но Росс не унимался:
— Тебе она нравится, — повторил он и вновь протянул Ною бутылку с виски.
Ной снова отрицательно покачал головой.
Росс пожал плечами и сделал еще один глоток.
— Да, тебе она нравится. Меня не обманешь…
Ной поднял глаза к потолку. Какого черта Росс затеял весь этот разговор?
— Я же знаю, как это бывает, — продолжал Росс. — Ее мать была такой же. Независимой, красивой, упрямой… Одним словом, современная чаровница, противостоять которой ты не в силах. И при этом не можешь без нее обойтись. — Он закрыл лицо руками. — Ужасно!
Ной начал жалеть о том, что отказался от виски.
— Как-то раз я стоял на вершине утеса и видел вас обоих на берегу, — тихо сказал Росс. — Ты целовал ее.
Ной никак не ожидал такого признания и не знал, что ответить. Помолчав, он неуверенно сказал:
— Мы… Мы ведь всегда были… друзьями. Фактически братом и сестрой.
Росс понимающе посмотрел на него и вновь прильнул к горлышку бутылки.
— Ты прав…
Они ведь действительно всегда были друзьями, думал Ной. Разве нет?
— Тот поцелуй выглядел дружеским, — совершенно серьезно добавил Росс и кивнул. — Очень даже дружеским!
Ной подумал, что пора бы и ему выпить виски. Ведь сам он отлично помнил, что тот поцелуй на берегу был проявлением отнюдь не братских или дружеских чувств… Он отпил глоток и почувствовал, как огненная жидкость обожгла горло и, казалось, воспламенила все тело. Ноги почему-то перестали повиноваться. А мысли закружились в каком-то адском вихре. И вдруг из всего этого хаоса возник образ Энн. Она стояла перед ним как живая. Ее тело прижималось к его… Совсем рядом об утес разбивались волны прилива… Кругом — желтый, словно золотой, песок…
Сквозь рой сладостных видений откуда-то издалека донесся голос Росса:
— Просто друзья… А ведь Энн скоро уедет. И мы оба останемся здесь с разбитыми сердцами. Ты ведь это понимаешь.
Еще один глоток виски вернул Ноя к действительности. Он посмотрел на Росса и усмехнулся.
— Это правда… Хотя говорят, что у меня нет… сердца. Кроме того, мы ведь… только друзья. Это ведь так…
— Как скажешь, шеф, — буркнул Росс.
— Нет, это не я, а вы — шеф.
Они оба рассмеялись этой бесхитростной шутке. Потом помолчали несколько мгновений, после чего Росс мрачно сказал:
— Если ты заставишь ее страдать, я скручу тебя в бараний рог.
Ной еще раз посмотрел на сидевшего рядом большого сильного мужчину. И даже в тумане алкогольных паров почувствовал реальность подобной угрозы.
— Не будем об этом говорить, — тихо сказал он, ощутив вдруг, что язык почти не повинуется ему.
— Я действительно… не хочу, чтобы кто-то… Чтобы кто-то обжимал мою… девочку, — также шамкая губами, ответил Росс.
— И я этого не хочу, — мрачно сказал Ной. — Но ей угрожает опасность…
Про себя он подумал, что одним из источников опасности для Энн является он сам. Но тут же мысли его вновь смешались. Он с трудом поднялся.
— Мне… Мне надо идти…
Идти? Но куда, в сущности, ему надо идти? И зачем? Что он будет делать? Что и где? Ах да! Надо возвращаться в приют и проверить, как ведут себя дети…
— Может быть, это даже и к лучшему, что она уезжает, — через силу проговорил Росс, допивая остатки виски. — Не будет лишних волнений. И для нее безопаснее…
Лишь тут Ной до конца осознал, что они с Россом все время говорили только о возможном поджигателе. Но так и не обсудили до конца еще одну опасность, угрожавшую Энн, ту, что исходила от него, Ноя Тэйлора.