Ной застонал и резким движением усадил Энн к себе на колени.
— Да пропади ты пропадом! — воскликнул он. — Я ни на секунду не могу выкинуть тебя из головы. Ты просто деморализуешь меня!
— Извини, Ной!
— Для тебя ведь не секрет, что я думал о тебе очень плохо. Мне казалось, ты пытаешься манипулировать мной. Был даже момент, когда я был готов поверить, что ты ничем не отличаешься от моих прежних привязанностей…
— Нет, Ной. Я совсем не такая. И никогда намеренно не сделаю тебе больно.
— Я тоже никогда не обижу тебя, Энн, — ответил Ной, гладя ее волосы и переводя ставшее сразу частым дыхание. — Мне мало что известно о взаимоотношениях мужчин и женщин. Просто не было опыта. К тому же постоянно не везло в личной жизни.
— Начали мы с тобой очень даже неплохо, — нежно улыбнулась Энн. — Стоит вспомнить сегодняшнюю ночь!
— Это было больше, нежели просто неплохо! — согласился Ной, и в глазах его зажглись озорные огоньки.
Энн отрешенно улыбнулась.
— Итак, тебе придется некоторое время где-то устраиваться, — вздохнул Ной, сразу помрачнев.
— Да, — улыбнулась Энн. — Случайно не знаешь, где бы я могла остановиться?
— Надо будет подумать.
Она поднесла ладони к его щекам и провела по чуть заметной щетине. Ной сегодня еще не брился. Волосы его были, как всегда, взъерошены. А одежда состояла из пары шорт.
Со счастливым вздохом Энн склонила голову ему на плечо и шепнула:
— Признайся, Ной, тебе стало легче, оттого что я остаюсь?
— Нет.
— Даже ни на йоту.
— Может быть, совсем чуть-чуть. — Ной подарил девушке одну из своих редких улыбок. — Но ты по-прежнему будешь для меня постоянным раздражителем. Ведь каждую минуту придется помнить, что тебя надо спасать.
— Спасать?
— Поверь, Энн, здесь никто больше меня не хотел бы, чтобы ты осталась. Но надо подумать и еще кое о чем.
— О чем?
— О пожарах.
— Что конкретно?
— Тебе постоянно угрожает опасность. Во всяком случае, я это чувствую.
Не желая продолжать разговор на эту тему, Энн встала и кивнула в сторону компьютера.
— Над чем ты работал, когда я вошла?
— Не хочешь меня слушать?
Тем не менее он нажал клавишу и вызвал на экран какой-то файл. Энн перегнулась через его плечо и прочитала вслух:
— «Поджигатели». И что ты с этим собираешься делать?
— Ты помнишь, что нам сказал Росс о поджигателе? Что в его департаменте составлен большой, чуть ли не в милю длиной, список подозреваемых лиц. И что в настоящее время по всему этому списку ведется расследование.
— Росс к тому же уверен, что это не был поджигатель-одиночка.
— И не считает, что все последние пожары как-то связаны с поджогом той автомашины, в которой сгорели Джесси и твоя мать.
— Знаю.
Ной кивнул на экран.
— Тогда почему в этом файле указано, что список подозреваемых уже полон? У меня создается впечатление, что они бессильны что-либо сделать, Энн. Неведомый поджигатель отлично знает об этом и продолжает безнаказанно устраивать пожары.
Энн попыталась поставить себя в положение Росса.
— Может быть, он просто не хочет излишне волновать меня? Я и так была напугана до полусмерти!
— Была? Лейверти, рано говорить в прошедшем времени. Мы и сегодня не можем чувствовать себя в безопасности. Ведь этот мерзавец на свободе. Пока никто даже не напал на его след. А он подбирается к тебе!
— Ты что-то имеешь против Росса?
Ной промолчал, но Энн заметила какое-то смятение в его глазах. Она тронула его за руку.
— Сегодня мне надо повидаться с Россом. Он хочет поговорить о том, что делать с домом после реконструкции. Во время разговора я спрошу его и о расследовании. Не сомневаюсь, что он молчит, щадя меня.
— Если я тебя правильно понял, дом будет продаваться?
— Скорее всего, нет. Вчера на балу Росс сказал, что пришел прямо оттуда. Говорил, что долго бродил по всем комнатам, терзаясь ностальгией, которую был не в силах побороть. И под конец сказал, что поскольку дом принадлежал маме еще до их брака, то он должен его у меня выкупить.
— И въехать назад?
— Этого не знаю. Как и того, что он намерен делать сейчас. Правда, не так давно он обмолвился, что хотел бы поехать в отпуск. Куда-нибудь на безлюдный остров. Месяцев на семь.
Энн замолчала, заметив, что Ной ее не слушает, а стоит глубоко погруженный в собственные мысли, и попыталась переменить тему.