Там был документ, в котором я признавала то, что покушение на мою жизнь было сделано Реем. Я бы не поверила, если бы заявление не было написано от руки. Моим подчерком. Я была уверенна в том, что не писала ничего подобного, но факт был на лицо, и теперь все начинало потихоньку складываться.
В самолете по новой читала все документы, чтобы теперь понять картину полностью, но все равно много чего не хватало. Я не заметила, как самолет приземлился и мне нужно было идти дальше. Я вызвала такси и назвала адрес, по которому мы поехали. И когда я вышла из машины напротив дома, я стояла в тишине минут пять и старалась успокоиться. Я не знала, как Айзек оценит мое появление здесь, как воспримет ситуацию и надеялась, что он как минимум не выгонит меня. Я ступила на дорогу, чтобы перейти, и не увидела машину, которая неслась на меня. В голове сразу всплыли картинки пережитого кошмара, и дальше все происходило как в замедленной съемке. У меня был ступор, но кто-то со спины потащил меня обратно на обочину, и мы завалились. По габаритам я поняла, что это мужчина, но его лица по-прежнему не видела. Машина пролетела мимо, и затормозила, проехав чуть дальше места, где я только что стояла. Водитель вышел из машины, чтобы убедиться, что все в порядке. Я начала подниматься, и дала ему знак, что все ок. Времени на разбирательства и больницы у меня не было. Я повернула голову на мужчину, который меня спас и уже тоже сидел на тротуаре, и мы встретились глазами.
- Интересно ты конечно придумала. Ты давно позвоночник не ломала? Решила убиться у меня перед домом? Не лучшее твое решение. Хотя не уверен, что ты вообще знаешь что-то о правильных решениях.
- Спасибо.
- Зачем ты приехала, Ариэль?
- Поговорить. Увидеть тебя и сказать спасибо.
- Ты уже сказала, мы увиделись. Ну и поговорили тоже. Тебе вызвать такси?
- Почему Лос-Анджелес?
- Здесь меня не трогают проблемы из старой жизни.
- Когда ты разделил свою жизнь на до и после?
- С твоим появлением. Ну или исчезновением. Не уверен.
- Айз, послушай...
- Нет, Ариэль. Давай не будем. – он поднялся с земли и протянул руку мне.
- Прошу тебя. Я умоляю тебя, дай мне 3 минуты. Я объясню все, что знаю, и ты решишь, как поступить дальше. Выгнать меня или помочь разобраться. – он молчал. Смотрел вдаль и молчал, а потом кивнул.
- Пойдем в дом. – он взял мою сумку и меня за руку, - сейчас только отвернусь и опять куда-то попадешь. – Я улыбнулась, потому что это внимание и забота, а я расценила эти жесты и слова именно так, не просто так. Если бы он ненавидел меня или ему было бы все равно, он бы не стал делать ничего. Мы зашли в дом, он был просторным, не очень большим, но больше, чем тот в котором я сейчас живу. Мы прошли на кухню. Айзек сделал кофе, и позвал меня на террасу.
- Рассказывай.
- Знаю, что сейчас это будет звучать странно, потому что буквально несколько часов назад, я узнала чуть больше. В тот день, когда я исчезла, я не исчезла. Меня увезли. Вечером до этого ты поехал в клинику, и обещал вернуться утром, но в это время мои родители подсуетились и сделали все, чтобы увезти меня. Я подписала отказ от твоего лечения только потому... потому что они грозились лишить Рея свободы на максимальный срок. Я поверила им, что если поеду в другую клинику, то они сделают все, о чем я просила. Я просила об освобождении Рея, но они сказали, что это невозможно. И все, что они смогут сделать это скосить срок до самого маленького. Я дура. Я поверила, потому что считала, что мои родители не обманут меня. Но они обманули. Я еще разбираюсь, что они сделали, и все, что я знаю, что...
- Ариэль, заявление на Рея было написано твоей рукой. Твоим подчерком. Там была твоя подпись.
- Я знаю, Айзек, знаю! Но я понятия не имею, как и когда это произошло. Я не писала ничего в здравом уме. Никогда. Никогда бы я не сделала так с Реем. С Элис, тобой и Крис.
- Когда нам показали это, твои родители, кстати, - он хмыкнул, - мы не поверили. Никто из нас. Мы требовали встречи или разговора с тобой, но они сказали, что ты ожидала этого и запретила им давать твой номер телефона, и дали нам еще одну бумагу, на которой все состояние Куинов должно было отойти твоей семье после суда твоей семье, как моральный ущерб. За то, что ты навсегда осталась инвалидом.