Еще не успев постучать в дверь комнаты Эдварда, я услышала тихое «входи». Когда я вошла, передо мной предстала такая картина: прекрасный троянский царевич, любимец Афродиты, стоял, одетый в легкие покрытые пластинами доспехи, за аутентичность которых не ручался бы ни один историк, но которые довольно точно воспроизводили те, что были на Орландо Блуме в фильме «Троя». За спиной у него крест накрест висели лук в налуче и колчан со стрелами. По легенде именно стрелой Парис убил главного героя Троянской войны — Ахилла, направив стрелу в единственное уязвимое место на теле легендарного героя-полубога — пятку. В этом костюме Эдвард был обжигающе красив и мужественен. Не знаю, каким был легендарный Парис, но вот Эдвард был так прекрасен, что, уверена, и сама богиня любви Афродита, увидев его, потеряла бы голову. Заметив, как я, открыв рот, любуюсь им, и, возможно, прочтя мои мысли, которые я от него в тот момент даже не думала скрывать, а наоборот, хотела, но была не в силах высказать, Эдвард тихо рассмеялся и привычным жестом, выдававшим в нем смущение, запустил руку в свою густую непослушную шевелюру. Затем он подошел ко мне, обнял за талию и, нагнувшись, прошептал мне на ухо:
— Афродита была добра ко мне и подарила любовь прекраснейшей из женщин, своего живого воплощения.
Я почувствовала, как по моим щекам разливается румянец. Эдвард взял меня за руку, и мы направились вниз.
Спускаясь по лестнице, я вдруг едва не споткнулась, неловко наступив на подол собственной туники. Эдвард в то же мгновение перехватил меня, не дав упасть. Оказавшись в уютных объятиях его рук, я вдруг с отчаянием поняла, что могу лишиться этих сладчайших ощущений и что наше с ним будущее висит на волоске. Видимо, именно такие чувства и мысли мучили в последнее время и Эдварда. Не знаю, почувствовал ли он мое смятение, но в следующее мгновение привлек меня к себе и, ничего не говоря, оставил на моих губах нежный и сладкий поцелуй.
***
Весь день до вечера погода была скверная. Дождь лил, не переставая, словно разверзлись все хляби небесные и земные. Вековые ели и сосны за окнами скрипели и стонали, отбиваясь от буйных налетов ветра. Но внутри дома царили тепло и уют. Стараниями Элис дом, как и все его обитатели, преобразился до неузнаваемости. Комнаты были искусно украшены цветами. Красивые композиции, составленные из самых разных представителей цветущей флоры — царственных алых и белых роз, утонченных синих ирисов, воздушных эустом, нежных фиалок, прелестных бледно-розовых анемонов, ярких гербер, чудесных весенних фрезий и тюльпанов разнообразных окрасок — были расставлены в изящных вазах. На подоконниках в горшках красовались цикламены, герань и азалии. В стеклянных сосудах стояли живые орхидеи. Расставленные повсюду мерцающие свечи придавали пространству интимности, таинственности и романтического очарования, а лившаяся словно отовсюду негромкая музыка создавала чарующую волшебную атмосферу.
Войдя в гостиную, мы с Эдвардом удостоились шумного приветствия со стороны родных, а затем подошли поприветствовать чету Денали, прибывшую с Аляски пару часов назад. Посыпались взаимные приветствия и комплименты. Затем последовали танцы.
Наши единственные гости, Элеазар и Кармен, решили немного отойти от темы вечеринки и предстать в образе пары, которую сгубила страсть и неразделенная любовь. Кармен в образе своей роковой тезки, сделавшей выбор между любовью и свободой не в пользу первой, была сногсшибательна. Яркое красно-черное платье с оборками на юбке и рукавах плотно облегало ее точеную фигурку, волосы были зачесаны на прямой пробор и туго стянуты в низкий узел на затылке, один завиток чернел на лбу, в волосах алела кроваво-красная роза, а в руке она держала расписной веер из натуральных перьев. Элеазар в роли влюбленного и убившего из ревности свою возлюбленную Дона Хозе был одет в мундир испанского военного.
Самым ярким из всех мужских образов несомненно был образ принца-чудовища, в которого перевоплотился Эммет. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот костюм пришелся ему по вкусу. Он представлял собой богатый декором камзол цвета бургунди с пышным высоким воротником, обильно инкрустированный камнями, украшенный вышивкой и сложными деталями. Такого же цвета были штаны, ботфорты и кожаные перчатки. К костюму прилагалась маска-парик с рогами. Она-то, видно, и стала любимой частью костюма нашего весельчака. Весь вечер он носился с ней и вовсю дурачился. С поднятой на лоб маской, властно держа за талию свою ослепительную в своем великолепии Белль, сейчас он кружил ее в танце на импровизированном танцполе, устроенном в центре гостиной. Грациозные, будто парящие движения танцоров приковывали взгляд. Если бы был объявлен конкурс на лучшую пару, то несомненно самой фееричной парой этой вечеринки были бы признаны Эммет с Розали.