Но самой стильной, на мой вкус, была сладкая парочка гангстеров. На Джаспере, который как и его персонаж, был уроженцем славного штата Техас, был костюм классического гангстера 30-х годов прошлого века: темно-серый костюм в вертикальную полоску, под ним белая рубашка и жилет. На шее был небрежно повязан галстук, а голову венчала шляпа с узкими полями, натянутая почти до бровей. В руке он искусно вертел небольшой пистолет. В этом образе была некая небрежность с претензией на шик, так органично сочетавшаяся со всем обликом красавца-южанина. Они с Элис составили замечательную и очень узнаваемую «романтичную» парочку грабителей.
Карлайл в образе мистера Дарси был умопомрачительно аристократичен и элегантен. Он был одет в темно-синий фрак в талию, под которым были надеты белая рубашка с манжетами и высоким воротником, наглухо замотанным шелковым шейным платком, и атласный жемчужно-серый жилет с узорной фактурой. На ногах — белые брюки и черные лакированные сапоги, на руках — белые перчатки, на поясе обязательный атрибут того времени — шатлен*, а на голове — черный фетровый цилиндр. Рядом с ним Эсми в образе Элизабет была просто очаровательна: из-под белого капора выглядывали блестящие карамельные локоны, а на губах играла милая улыбка. Сняв цилиндр и положив его на столик, мистер Дарси пригласил свою даму на вальс. Их изящные плавные па завораживали. Знаменитые Джинджер и Фред** рядом с ними показались бы неуклюжими.
Внезапно музыка поменялась, зазвучали ритмичные джазовые композиции, и на танцпол вышла наша парочка гангстеров, зажигая в стиле свинг.
А вот приз за самый страстный танец безоговорочно можно было бы присудить нашим испанским гостям с Аляски. Их танец страсти и огня — фламенко — никого не оставил равнодушным.
Карнавально-танцевальная вечеринка была в разгаре. Танцы разных эпох и стилей — от котильона и контрданса до чарльстона и танго — следовали один за другим. Я восхищалась тем, с каким потрясающим умением все Каллены и чета Денали проделывали все эти сложные танцевальные движения.
Когда Элис не танцевала, она носилась по гостиной, без конца щелкая фотоаппаратом, ловя самые интересные моменты.
Поскольку танцы не были моей сильной стороной, мы с Эдвардом предпочитали медленные танцы, и каждый раз, когда танец заканчивался, мы как глухие все еще продолжали двигаться под внутреннюю музыку, не размыкая объятий. Мы готовы были провести так весь вечер, медленно двигаясь на гладком дубовом полу под пронзительные звуки скрипок. Эдвард крепко прижимал меня к себе, и я наслаждалась его объятиями, ароматом его тела и великолепием его широкоплечей фигуры, облаченной в блестящие доспехи. Положив голову ему на грудь, закрыв глаза и медленно двигаясь в танце, я теряла ощущение времени и присутствия других, желая лишь одного — чтобы эти мгновения длились вечно, а он, словно чувствуя то же самое, еще крепче сжимал меня в объятиях и долго и нежно целовал мой висок.
Но весь вечер вокруг незримо витала смутная тревога. Она проявлялась в чрезмерной веселости, в нечаянно брошенном взгляде, в недосказанности и набегавшей порой на лица тени. И полностью отогнать ее не удавалось.
Возле импровизированного бара, заставленного множеством бутылок с различными напитками для меня и лишь с одним единственным, но разных «сортов» — для всех остальных, сидели Кармен с Элеазаром. Потягивая из бокалов красную вязкую жидкость — кровь свирепого гризли, они тихо о чем-то беседовали, то и дело поглядывая в нашу сторону. В какой-то момент, когда очередной танец закончился и музыка на время стихла, Кармен позвала меня своим красивым грудным голосом. Мы подошли к ним, Эдвард усадил меня на один из высоких стульев, а сам зашел за барную стойку, чтобы налить нам выпить. Я попросила виноградного соку, который, зная о моем пристрастии к нему, Каллены теперь всегда держали в доме. Себе он налил крови горного льва.
— Ты изменилась, — произнесла испанка, обращаясь ко мне, — я больше не вижу в тебе прежней слабости. Значит, ты теперь охотишься.
— Да, я наконец обрела баланс, и это все благодаря вам, спасибо, Кармен, — поблагодарила я.