— Вот и славно. Думаю, мы договорились, — уже мягче произнес он, снова садясь в кресло.
Аро уже хотел отпустить меня, но я опередил его, чем вызвал на его лице выражение недоумения.
— Дядя, после смерти Бьянки вы кое-что мне пообещали. Вы помните?
— Я помню это. И что? Ты хочешь, чтобы я выполнил это обещание?
— Думаю, настало время.
— Так у тебя есть избранница? Я и не знал, — Аро просиял лучезарной улыбкой. — И кто же она, кто та счастливица, которая наконец-то растопила и завоевала твое заледеневшее сердце? Надеюсь, она не человек?
— Это Айрин.
Аро вскочил как ужаленный.
— Нет! Это невозможно! - воскликнул он.
— Вы обещали, дядя!
— Ты… ты это серьезно?!
— Абсолютно!
— Да ты спятил!
Аро все еще не мог поверить, что я прошу его об этом.
— Диотисальви! — воскликнул он, напряженно сверля меня глазами.
— Вы дали слово! — я не желал отступать.
— Ты хоть понимаешь, что делаешь?
Я утвердительно кивнул.
— Она — моя кровь, дядя. Уж Вы-то точно должны понять меня.
— Не сравнивай, она не твоя сестра, — он тяжело вздохнул, и я понял, что он сдается.
— Она мне как сестра, дядя, даже больше.
Он долго молчал, испытывая мои нервы на прочность, и лишь спустя минуту наконец промолвил:
— Хорошо, я приму ее в клан. Может, это и к лучшему. Но Кайус будет крайне недоволен.
В его глазах загорелись лукавые огоньки.
— Придется мне взять удар на себя. В конце концов, я не мог нарушить свое слово, — добавил он, наигранно вздыхая.
-----
tesoro (итал.) — сокровище, милая, малышка
figlio mio (итал.) — сынок
Dio mio (итал.) — Боже мой, Господи
Глава 75. Боль
Сал
Мне так и не удалось добиться от Аро правды, но я еще больше уверился в том, что ему есть что скрывать от меня. Зато я смог достичь второй важной цели — спасти Айрин. Я не ожидал, что Аро так быстро сдастся. Но он сказал, что примет Айрин. А это значит, что нависшая над ней угроза теперь отведена. Я верил Аро. Он клятвенно обещал мне это еще тогда, когда я был готов навсегда покинуть клан.
Воспоминания о тех далеких временах снова нахлынули на меня. Я словно на какой-то миг перенесся в свое счастливое и одновременно несчастное прошлое. Когда-то, будучи еще совсем юнцом по вампирским меркам, я часто проводил время среди людей. Мне это было проще, чем вампирам, так как внешне я ничем от смертных не отличался и меня не мучила жажда человеческой крови. Мне нравились смертные. В отличие от бессмертных, они пили жизнь жадными глотками, торопясь вкусить все ее радости и горести, пока неумолимая и неизбежная смерть навсегда не отнимет у них эту возможность.
Я встретил среди них ее, мою Бьянку. Мы почти сразу почувствовали непреодолимую взаимную тягу, словно были предназначены друг другу свыше. Она была хрупким прекрасным цветком, выросшим на неприветливых, суровых камнях действительности. Жизнь ее совсем не баловала, с детских лет она познала лишения и горечь утраты близких, но стойко выносила все испытания, сохраняя в душе чистоту и детскую непосредственность. В ней я нашел все то, что искал: родственную душу, нежную любовь, трогательную привязанность, тепло и ласку, доверие и безусловную преданность.
На первых порах я скрывал от нее свою истинную сущность, но когда понял, что она моя судьба, то больше скрывать не мог. Помню, она совсем не удивилась тому, что узнала, сказала, что с самой первой встречи знала, что я особенный. Но для меня особенной была она: нежная и чистая, и в то же время страстно и всецело отдающаяся любви, хрупкая, но невероятно сильная духом, любящая и преданная, отдающая всю себя без остатка, решительная и смелая в своих поступках и твердая в своих решениях. Вот какой была моя Бьянка.
Мы решили навсегда связать наши судьбы. В клане, конечно, узнали о наших отношениях, и тогда в нашу жизнь вмешался закон Вольтури. Нас посетили и передали волю владык: Бьянка должна быть обращена, либо ее ждет смерть, третьего не дано. Была назначена и дата обращения.
Но Бьянка не захотела стать бессмертным монстром. Все, чего она хотела — это просто прожить со мной свою человеческую жизнь, любить и быть любимой, родить и растить наших детей. И я понимал и принимал ее желание.