Я все еще не могла поверить, что сегодня выхожу замуж. Не за Эдварда, которого безумно любила и с которым уже была готова навеки связать свою жизнь, а за другого мужчину, совершенно не похожего на моего любимого, но от этого не менее прекрасного. Да, только теперь я до конца смогла разглядеть его и вынуждена была наконец признать: Сал был благородным, сильным, мужественным, уверенным в себе, харизматичным, до безумия красивым и до неприличия сексуальным мужчиной. В общем роскошным. Ну просто голубая мечта любой девушки. И если бы мое сердце не было навеки отдано Каллену, то оно бы уже сладко замирало от предвкушения того, что совсем скоро должно было произойти. Только вот, кажется, моя броня под названием «любовь к Эдварду» начинала едва уловимо терять прочность и постепенно сдаваться под натиском обаяния Сала, излучаемого им помимо его воли и желания.
— Несмотря на необычный цвет платья, ты сегодня просто ослепительна и сногсшибательна. Напоминаешь грациозного черного лебедя.
Сал сделал мне комплимент, и его голос показался мне необычайно глубоким и ласкающим. Да, именно, ласкающим. Да, именно, показался. Нет, это все лишь мои фантазии. Почему это происходит именно сейчас? Я не могла припомнить, чтобы до рождения Орландо меня так волновало присутствие дампира, чтобы я начинала млеть от его голоса и запаха.
Я повернулась к нему лицом и улыбнулась, стараясь не показать волнения, которое неожиданно для меня самой рождал во мне его голос.
— Спасибо, что помог выбрать его и не стал возражать против выбора цвета.
— Ну, тебя лишили выбора — с кем, где и когда связать свою судьбу. По мне, так было бы уже слишком лишать тебя и права выбирать, в чем идти под венец, — он игриво улыбнулся одним уголком губ, снова лишая меня спокойствия.
— И я благодарна тебе за то, что ты не только предоставил мне этот выбор, но и убедил меня воспользовалась им, несмотря на мое нежелание. Теперь я рада, что ты настоял на этом, — добавила я, чувствуя, что невольно краснею.
Мы ломали еще одну свадебную традицию: вместо традиционного белого подвенечного платья на мне было черное платье, формально тоже свадебное, но, по моей задумке, символизировавшее траур по моей любви к Эдварду. Впрочем, о его символическом значении Салу я говорить не стала, хотя подозреваю, что он об этом и сам догадался.
Сал самолично повез меня покупать платье, а заодно и другие аксессуары. Он вообще многое делал самолично, хоть и приставил к нам с Орландо помощницу — Сильвию, девушку-человека, которая смотрела за ребенком в наше отсутствие, и сегодня тоже оставалась с ним пока он спал, а чуть позже должна была принести Орландо на церемонию.
За платьем невесты мы отправились ни много ни мало в столицу Тосканы — «цветущую» Флоренцию. Это была моя первая вылазка из дворца, да и из самой Вольтерры, если не считать того неудавшегося побега с Эдвардом. Ах, если бы он только удался… хотя что бы нас ждало потом… безрадостная перспектива все время скитаться и прятаться, пока нас рано или поздно не нашел бы ищейка Вольтури. Со дня, когда я в последний раз видела любимого, прошло каких-то полмесяца, а какая разительная перемена произошла в моей жизни. Теперь я в статусе невесты ехала вместе со своим официальным женихом за свадебным платьем, как будто его приобретение могло что-то изменить в невеселом раскладе моей жизни и сделать этот формальный брак настоящим.
Сидя за рулем своего шикарного Lamborghini Gallardo, Сал одной рукой держал руль, легко и уверенно управляя спорткаром, а другой опирался о раму открытого окна. Ветер задорно играл в его волосах, а итальянское солнце, ослепительно ярко светившее высоко в небе, пробиваясь в салон, золотило кожу его рук. В солнцезащитных очках, в джинсах и светлой рубашке навыпуск, Сал выглядел стильно, в меру брутально, под стать своему автомобилю, и был необычайно красив и… сексуален. Именно тогда я в первый раз ощутила внутри какое-то неясное томление, волнение в крови. Я подумала, что от его истинно мужской красоты у любой девушки в этот миг закружилась бы голова. При этом он казался расслабленным, даже веселым и как никогда напоминал обычного человека, только божественно красивого. Хотя как может быть обыкновенным обладатель таких пронзительно синих магнетических глаз. Представляю, сколько девичьих сердец разбил он одним лишь этим сапфировым взглядом.