Вечером накануне венчания я принес Айрин ужин. Я мог не делать этого лично, а приказать кому-то из слуг. Но соблазн вновь увидеть ее оказался сильнее. Я постучал в дверь, но никто не ответил, тогда я медленно приоткрыл ее и заглянул внутрь. В комнате никого не было, было тихо, лишь иногда из ванной доносились тихие всплески воды. Я вошел и поставил поднос с ужином на столик, а когда уже собрался уходить, меня привлекла тонкая полоска света, льющегося из ванной. Дверь была чуть приоткрыта, и какая-то неведомая, но мощная сила потянула меня к ней. Я знал, что там была Айрин, она принимала ванну. Накануне венчания невесте полагалось пройти ритуал очищения — обязательное омовение. Я сам приказал приготовить ей специальную ванну с цветами и травами, но, идя сюда, в ее покои, совсем об этом не думал. Все произошло спонтанно. Соблазн был слишком велик, я не устоял. И я увидел ее. Она лежала в ванне с лепестками роз, прикрыв глаза и томно улыбаясь, водя тонкой, изящной ручкой по воде, которая едва скрывала ее белоснежные упругие груди. Ее влажное манящее тело мерцало и переливалось капельками воды в свете горящих по периметру ванны свечей. Как последний вуайерист я не мог оторваться от нечаянно открывшейся мне картины. Во мне с неистовой силой вспыхнуло желание. Я обмер, забыв, как дышать, испытывая одновременно и эйфорию, и жгучий стыд, словно мальчишка, едва вступивший в пубертат и не способный справиться с натиском бушующих в его теле гормонов, не желая упустить ни единой детали представшего передо мной захватывающего зрелища и одновременно боясь быть застуканным на месте преступления.
Вдруг Айрин слегка качнулась, подалась вперед, приоткрыла подернутые поволокой неги глаза и потянулась за лежащим на полке тюбиком. При этом нежные идеально очерченные полукружья грудей с розовыми жемчужинками сосков на какой-то миг появились над поверхностью воды и снова исчезли, укрывшись от посторонних глаз в розовых лепестках…
Я стоял и умирал от всепоглощающего, жгучего желания обладать этим восхитительным телом, этой божественно прекрасной и самой желанной для меня женщиной. Я из последних сил боролся сам с собой, но мое самообладание стремительно разлеталось в клочья и летело ко всем чертям. Еще мгновение и я бы, рванув на себя дверь, переступил порог ванной… и будь что будет…
Меня отрезвил и спас донесшийся из гостиной веселый смех Орландо. Он вместе с няней возвращался с вечерней прогулки. Я отпрянул от двери ванной и бросился к окну в попытке сбросить с себя одуряющий морок желания, этого неконтролируемого вожделения, что овладело еще мгновение назад моим телом и разумом, делая их безвольными. Но это оказалось не так просто. Я сделал несколько судорожных вдохов, стараясь усмирить сбившееся в хлам дыхание. Наконец, немного придя в себя, я обернулся.
Орландо вошел в комнату, семеня ножками и держась маленькой ручкой за руку Сильвии. Малыш рос очень быстро, каждый день преподнося нам все новые сюрпризы. Еще несколько дней назад он делал свои первые нетвердые шажки, а теперь уже вовсю ходил по комнатам, лишь иногда хватаясь рукой за опору. Его речь развивалась так же стремительно. Он уже говорил целыми предложениями. А ведь с его рождения прошло не больше двух недель. Увидев меня, Орландо звонко защебетал и бросился в мою сторону, отпустив руку няни. При виде его веселой мордашки я почти овладел собой и, к счастью, успел в последний момент подхватить бежавшего на заплетающихся ножках малыша, не дав ему упасть. Хотя, возможно, он справился бы и без моей помощи, попросту раскрыв свои чудесные крылышки.
— Сал, смотри, бабочка, — затараторил Орландо, протягивая ко мне и раскрывая свою ладошку, на которой сидела, подрагивая крылышками, красивая синяя бабочка.
Через несколько часов, одевшись для церемонии, я зашел за Айрин. Постучав и не дождавшись ответа, я с легким трепетом тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Девушка была уже одета и стояла у зеркала, тщетно пытаясь застегнуть на шее подаренное Аро изумрудное колье. Ее томный взгляд блуждал где-то в бездонных глубинах зазеркалья. Я вошел в комнату, подошел и встал у нее за спиной, не удержавшись, опустил руки на ее обнаженные нежные плечи, так призывно белевшие на фоне черного шелкового платья. От прикосновения к атласной коже по моим пальцам побежал ток удовольствия. Я ощутил, как тело Айрин слегка вздрогнуло под моими пальцами. Я поймал в зазеркалье ее нежный, слегка смущенный взгляд, желая понять, испытывает ли она в эту секунду то же, что и я, или ей неприятны эти прикосновения. Я улыбнулся ей, взял у нее из рук колье и без труда застегнул его у нее на шее.