— Бейби, может и нам с тобой уединиться? – бесцеремонно предложил шедший перед нами Феликс, обращаясь к своей спутнице Элис.
Провидица посмотрела на него с явным неудовольствием и в ответ скорчила донельзя обиженную рожицу, а затем ткнула любвеобильного кавалера маленьким кулачком в бок. Этот тычок тому был как слону комариный укус. Он лишь загоготал, словно от щекотки.
Когда под древние свадебные гимны мы наконец дошли до дверей приготовленной для нас опочивальни и переступили ее порог, Деметрий, весело распевавший всю дорогу песни своей родины, затворяя за нами двери, хитро подмигнул мне и, похлопав по плечу, шепнул на ухо:
— Эй, женишок, удачи тебе этой ночью.
— Дем, ты же знаешь, ничего не будет… — прошипел я.
— Ага, мы все видели это «ничего», — рассмеялся он и захлопнул за нами дверь.
Я невольно подумал, что в роли жениха и невесты сейчас уместнее смотрелись бы Деметрий с Беллой, и мысленно пожелал им именно этого, а затем растерянно и немного зло оглядел комнату. Аро не пожалел ничего для воплощения своего замысла в жизнь. Его возражения против нашего брака в самом начале были насквозь фальшивыми. На самом деле этот брак идеально вписывался в его планы, и ничье мнение, включая наше, его не интересовало. Все было идеально приготовлено для первой брачной ночи: посреди комнаты располагалось большое, почти королевское ложе, убранное роскошным шелковым покрывалом, на столике у кровати стояли поблескивавшие в приглушенном, теплом свете горящих повсюду свечей хрустальные бокалы и графины с горячительными напитками, один из которых был с кровью, ястребиной, как мы оба с Айрин любим, и совсем свежей, еще теплой.
Айрин сидела на краешке кресла у дальней стены комнаты, опустив голову, словно пугливая птичка, готовая упорхнуть в любую секунду. Я почувствовал себя голодным хищником, загнавшим в ловушку трепетную лань, которая от страха не может пошевелиться. Мне стало так погано на душе. Совсем не этого я добивался, когда принял решение жениться на ней. Я отвернулся, не желая смущать ее еще больше, и направился в противоположную сторону — к балкону. Нащупав в кармане пиджака пачку сигарет и зажигалку, я распахнул стеклянную дверь на балкон и вышел наружу. Свежий ночной воздух приятно охладил лицо, которое, как мне казалось, сейчас просто горело. Я зажег сигарету, прикрыл глаза и с наслаждением затянулся, чувствуя, как никотин пощипывает горло и наполняет легкие, а затем медленно выдохнул густое облако дыма. Никотин всегда расслаблял и успокаивал меня лучше алкоголя, но от стаканчика хорошего виски я бы сейчас тоже не отказался.
Я уже с предвкушением представлял, как вернусь внутрь и плесну себе в бокал немного этого янтарного напитка, как неожиданно до моего слуха долетел тихий всхлип, а потом еще один. Боже, только не это! Она плакала. В две затяжки докурив сигарету, я направился в комнату. Айрин все так же сидела в кресле, только теперь прикрыв лицо ладонями. Ее тоненькая фигурка поникла, хрупкие плечи подрагивали от рыданий. Я не мог этого вынести. Видеть, как она плачет, и понимать, что я являюсь тому причиной, было нестерпимо больно.
Я подошел и присел перед ней на корточки, нежно взял ее руки в свои и отвел их от лица. Она медленно подняла на меня заплаканное лицо: слезы катились у нее по щекам, а в глазах было столько боли и тоски, что у меня сжалось сердце.
— Не плачь, пожалуйста, не плачь, — тихо проговорил я. — Я никогда не причиню тебе боли, обещаю, и не сделаю ничего против твоей воли. Ты в безопасности, слышишь?
Она кивнула со слезами на глазах и тихо всхлипнула. Меня затопила острая жалость и нежность к ней.
— Ну, все, все, успокойся, principessa.
Я мягко притянул ее к себе, она, не сопротивляясь, прильнула ко мне, уткнулась в мою грудь и снова горько разрыдалась.
— Прошу, не плачь, все будет хорошо, — прошептал я, сам едва веря тому, что говорил.
Я гладил ее по спине, утешая как мог, а сам все больше увязал и тонул в ее сводящем с ума аромате, в ее огненной ауре и горячем, немного судорожном дыхании. Мои ладони непроизвольно касались ее шелковистых волос, ее подрагивающих плеч, и от каждого прикосновения к ней меня бросало в жар. Я ощущал, как в каждой клеточке моего тела, словно разряды тока, зарождаются волны желания, все нарастая и нарастая и грозя слиться наконец в одну огромную и неудержимую. Я чувствовал, как ее близость постепенно, но неотвратимо сводит меня с ума. Но я дал ей слово и должен был его сдержать, чего бы мне это ни стоило. Поэтому я попытался сосредоточиться на чем-то другом, нужно было срочно отвлечься. Я подумал об Орландо, о том, как мы с ним накануне запускали воздушного змея, подумал о том, как скоро отвезу его на море и буду учить плавать. И это на какое-то время сработало, напряжение потихоньку спало, я смог перевести дыхание и немного успокоиться. Постепенно она совсем затихла в моих руках, но ее плечи все еще иногда вздрагивали. Так мы просидели какое-то время, наслаждаясь теплом друг друга, но с каждым мгновением мое самообладание снова предательски таяло.