Нет, дело было не в даре Клэр, она его даже не применила. И наведенный на всех сон также не был результатом ее способностей. Этот дар больше походил на дар Орландо, только гораздо более мощный, способный одновременно воздействовать сразу на многих. Он исходил от стоявшего справа от Клэр парня с копной русых волос и серо-голубыми глазами, выделявшимися на утонченном, аристократичном лице. При его приземлении я успел заметить сложившиеся у него за спиной сиренево-серебристые крылья. Значит, как и Клариче, он был наполовину ангелом. Мои попытки повлиять на него и блокировать его способности ничем не увенчались, его дар, как и дар малыша Орландо, как ни странно, был мне неподвластен. Но в отличие от сыночка Айрин, который был еще мал и только-только раскрывал возможности своего дара, этот парень искусно владел им и демонстрировал весь диапазон своего таланта. И тем более странным мне показалось то, что он не стал применять его против меня.
Сейчас он обводил внимательным взором зал, легко удерживая под своим контролем всех спящих. Встретившись со мной взглядом, он озорно подмигнул, словно мы с ним были давними приятелями, и улыбнулся такой знакомой мне с детства широкой, ободряющей улыбкой, что на меня обрушилось внезапное озарение. Я резко выдохнул, стараясь привести мысли в порядок. Ну конечно, скорее всего, он сын Клариче и Ларта. А если все же она моя мать… выходит, что он… мой брат? БРАТ! Эти мысли врезались в мозг болезненно-радостным осознанием, будоража и не давая покоя. Но скептик во мне не дремал и, как всегда, поднял голову. Опять я делаю поспешные выводы. Может, это лишь какая-то манипуляция, игра на моих чувствах? Да бог его знает, что еще это может быть. И все же, положа руку на сердце, следовало признать, что глубоко в душе я хотел верить в это, хотел, чтобы это оказалось правдой.
В отличие от парня, явившаяся вместе с ним девушка была вампиршей. Очень высокая, эффектная брюнетка с изящной тонкой фигурой, густой копной иссиня-черных вьющихся волос и приковывающими к себе красивыми, яркими глазами — наверное, именно о таких говорят «femme fatale» («роковая женщина»). Ее устремленный на нас дерзкий взгляд бесподобных гранатовых глаз, в глубине которых то и дело мерцали задорные искорки, выдавал в ней смелую и страстную натуру. Невероятно притягательная, но опасная красота. Почему-то в памяти всплыли разом образы Лилит, Саломеи, Клеопатры, Кармен, а еще сирен из древнегреческих мифов. Позже оказалось, что я был не столь далек от истины.
Оторвавшись от разглядывания девушки и поймав растерянный взгляд Аро, я сокрушенно покачал головой и впервые в жизни ощутил свою никчемность. Больно кольнуло чувство вины. Я оказался совершенно бесполезен для клана, и это сильно подрывало мою самооценку. А еще я никогда не видел дядю в таком подавленном состоянии. Он казался загнанным в угол, ощетинившимся зверем, не желавшим сдаваться, все еще не верящим в поражение, но уже обреченным на него. Его глаза лихорадочно горели черным пламенем отчаяния, а на губах застыла напряженная, почти страдальческая улыбка. В отличие от него Маркус казался абсолютно индифферентным, он как будто вовсе не проявлял беспокойства. Однако внимательнее присмотревшись, можно было заметить, что из-под застывшей на его лице маски апатии и безразличия проступала едва заметная тень интереса к происходящему.
Внезапно из-за колонны появились два стражника и ринулись на Клэр, видимо решив, что она главный противник в этой битве сверхспособностей. Увы, они слегка промахнулись: обезвредить следовало бы новоявленного Гипноса. Набросившись на ангелицу, они в следующую секунду были отброшены мощным снопом огня и повалились на землю. И тут за них взялся «повелитель снов»: они застыли на полу в скрюченных позах, подобно жителям легендарной Помпеи, застигнутым некогда врасплох извержением Везувия. При этом языки пламени продолжали пожирать их плоть. Вампиры медленно сгорали, распространяя по залу удушливый запах и фиолетовый дым.
Мне было жаль бедняг, но больше всего я почему-то беспокоился об ангелице. Меня вообще рядом с ней разрывали противоречивые двойственные чувства. К моему облегчению она совсем не пострадала и выглядела еще более уверенной и решительной.