— Сальви, мальчик мой, ты привел их, — сказала она, окинув взглядом пришедших вместе со мной Эдварда и Айрин.
Подойдя, она обняла меня и нежно коснулась губами моей щеки.
— Как же давно я мечтала вот так обнять тебя.
Меня снова окутали ее тепло и безмятежный запах из самых первых воспоминаний детства.
Когда она отстранилась, в уголках ее глаз я заметил набухшие капельки слез. Одна из них выкатилась и медленно поползла по щеке.
— Не плачь, — прошептал я, стирая с ее лица соленую влагу.
— Не буду.
Она тихо засмеялась. Я взял ее теплую ладонь в свою и сжал, чувствуя, как сердце переполняет жгучая радость от того, что она рядом, и на этот раз сам обнял ее.
— Я тоже так давно мечтал об этом.
— Ох, Сальви, сможешь ли ты простить меня? — начала она, но я не дал ей договорить.
— Мне не за что тебя прощать. Я знаю, ты не по своей воле оставила меня.
Почему-то я был более чем уверен в том, что говорил.
— Сальви, теперь, когда ты знаешь обо мне, есть ли шанс, что ты пойдешь с нами?
Она посмотрела на меня с робкой надеждой и одновременно с тревогой, словно ожидая приговора.
Этот вопрос застал меня врасплох. До сих пор я не задумывался, что буду делать дальше, у меня просто не было на это времени — столько событий пришлось пережить и столько переживаний испытать за последние несколько часов. Но теперь вопрос был озвучен и требовал ответа. А ответ нашелся на удивление легко и быстро. Я просто не мог расстаться с матерью теперь — после того, как только-только ее обрел.
— Да, я хочу пойти с вами, — сказал я, и ее глаза в ответ засветились радостью. — И хочу, чтобы ты все мне рассказала, все без утайки.
Она согласно кивнула.
В этот момент я почувствовал на себе тяжелый взгляд Аро. Он перестал беседовать и теперь пристально смотрел на нас. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся какой-то ехидной улыбкой, а через мгновение перевел взгляд на Калленов, которые в тот момент шумно знакомились с маленьким Орландо. Я тоже непроизвольно посмотрел в ту сторону и вдруг натолкнулся на почти перекосившееся от гнева лицо Эдварда. Снова взглянув на Аро, я заметил злорадный огонек в его глазах, который не оставлял сомнений в том, что он намеренно думал о чем-то, что привело телепата в такое состояние. А когда Эдвард бросил убийственно презрительный взгляд на Айрин, мне все сразу стало ясно. Затем телепат обернулся в нашу сторону и прожег испепеляющим взглядом и меня.
Я уже приготовился к безобразной сцене ревности, для которой здесь и сейчас было совсем неподходящее место и время. Я даже готов был, хоть и с большой неохотой, вмешаться со своим даром и остановить этого новоиспеченного Отелло. Но парень меня на этот раз сумел удивить. Видимо, все же понял, что не стоит выяснять отношения прилюдно, особенно на глазах у всей семьи и ребенка. К тому же это дало бы Аро еще больше поводов для злорадства.
Поймав мой осуждающий взгляд, правитель Вольтерры игриво подмигнул, и на его губах расцвела елейная улыбочка. Эта попытка Аро внести раздор в стан врага меня не слишком удивила. Он был еще тем интриганом и любителем всяких сомнительных представлений и зрелищ, способных развеять скуку и пощекотать нервы. Да и, в конце концов, на войне как на войне, а как известно, в любви и на войне все средства хороши. Зная Аро, я не сомневался, что он не считает войну оконченной, хотя эту битву он и проиграл.
Эдвард, кстати, не без помощи эмпата, быстро справился с разрывающими его эмоциями и теперь лишь окатывал меня ледяным взглядом. На Айрин он предпочитал не смотреть вовсе, а она была бледна и все время прятала глаза, будто испытывала жгучий стыд. Я так и не смог поймать ее взгляд, чтобы хоть немного приободрить.
В этот момент раздался отчаянный, дикий вопль, полный гнева и ярости:
— Аро, эти твари убили Кайуса!
Афинодора злым вихрем ворвалась в зал и уже почти набросилась на Эдварда и Айрин, посеяв в стане Калленов легкое замешательство, но была моментально остановлена. Паренек с крыльями оказался начеку. Разъяренная фурия впала в сомнамбулическое состояние, продолжая еще какое-то время медленно двигаться, но уже не соображая, что делает, а затем и вовсе остановилась и застыла.